Публикуемая ниже статья Светланы Потхоевой (в этом году она заканчивает Баргузинскую среднюю школу) под готовлена на основе ее реферата о еврейской общине Баргузина. Реферат был отправлен в Москву на III Всероссий ский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия, ХХ век», где автору было присуждено третье место. Всего на конкурс поступило 2643 работы из 915 городов и сел России. Авторы 40 лучших работ были приглашены в Москву на награждение, в том числе и Светлана. 6 мая на церемонии награждения ей были вручены диплом и ценный подарок. 7 и 8 мая для лауреатов конкурса проводились экскурсии по Москве, посещение театров и музеев. Реферат Светлана писала под руководством преподавателя Баргузинской средней школы, директора школьного музея Татьяны Сергеевны Филипповой. В музее под ее руководством проводится большая работа по сбору материалов об истории Баргузина и его людях. Использованы в написании этого реферата, в частности, материалы выпускницы школы, студентки истфака БГУ Татьяны Бреславской. Несколько слов о конкурсе. Он проводится в третий раз по инициативе Международного историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал». В числе организаторов - Совет по краеведению Российской Академии образования, Российский государственный гуманитарный университет. Основные спонсоры - Европейский Союз (Брюссель), общественная организация «Открытая Россия» (РФ), Фонд Форда (США), Фонд имени Генриха Белля (ФРГ) и другие солидные организации.

Баргузин - одно из первых русских поселений за Байкалом - был основан в 1648 году казачьим атаманом Иваном Галкиным. Он старше Иркутска и Улан-Удэ. Баргузин в числе первых сибирских городов получил свой герб, за свою историю становился уездным городом Нерчинской области, заштатным городом Иркутской губернии, окружным городом Забайкалья, просто селом, а в настоящее время это рабочий поселок и районный центр. Говоря об истории Баргузина, исследователи чаще всего обращают внимание на его роль в сибирской политической ссылке. По мнению царских властей, удаленность Баргузина от больших городов и китайской границы, близость Нерчинской каторги делали его идеальным местом для ссылки. И за время существования этого поселения перебывали представители всех политических течений, когда либо возникавших в дореволюционной России. Значительную часть ссыльных составляли евреи, сосланные сюда по политическим или религиозным убеждениям. Во второй половине XIX века еврейская община составляла около трети всего населения Баргузина и играла заметную роль в становлении экономики края, особенно в развитии золотопромышленности всего региона. Кроме того, евреи всегда уделяли большое внимание образованию своих детей, что способствовало развитию сети образовательных учреждений в крае, повышению уровня образованности населения. Евреи были заинтересованы в создании народных библиотек, строительстве общественных зданий да и сами строили собственные дома по особым проектам, что способствовало украшению внешних видов поселений. Местное еврейское общество активно участвовало и в общественно-политических движениях, особое место среди которых занимает сионизм - учение, согласно которому все евреи должны бороться за становление еврейского государства. В период революции 1905 года сионистские организации собрали свой нелегальный краевой съезд, который сформулировал их задачи и тактику в сибирских условиях. На этом съезде присутствовали и делегаты из Баргузина. В период колчаковщины, когда остатки разных еврейских группировок были загнаны в подполье, в Иркутске созывается съезд общин Сибири и Урала. В 1919 году создаются Сибирская лига еврейской культуры с центром в Иркутске и Национальный совет евреев Сибири и Урала, возглавляемый жителем Баргузина Моисеем Абрамовичем Новомейским. В недавнем прошлом не принято было подчеркивать роль купцов-золотопромышленников, как правило, евреев, в развитии экономики и культуры края. А если они и упоминались где-то, то лишь с целью показать, как жестоко они эксплуатировали местное население. Но приходит время расставлять все по своим местам. Обратим внимание, что еврейское население появилось в нашем Богом забытом углу отнюдь не по собственной воле, а пришло сюда этапом по приговору суда и не за уголовные преступления, а за политические и религиозные убеждения.Шли, как правило, без денег и имущества. Все свое богатство они создавали здесь, в Сибири, полагаясь на свои силы, ум и руки, на врожденный предпринимательский опыт. И добились немалого - торговали по всей России и за границей, дали детям прекрасное образование, в том числе заграничное, участвовали в революционных движениях. Добавим, оставались при этом баргузинцами, храня в душе любовь к этому суровому краю, ставшему для них малой родиной 

ОСОБЕННО видными представителями еврейского баргузинского общества были купцы I гильдии Абрам Новомейский и Яков Фризер. Сегодня известна всему Баргузину фамилия Новомейских. В дореволюционные годы эта семья играла значительную роль в становлении и экономическом развитии огромного региона, центром которого был Баргузин. Очень интересно прошлое и настоящее этой семьи. Род баргузинских Новомейских берет свое начало от Хайкеля, арестованного в маленьком польском местечке Ново-Място (откуда и пошла фамилия Новомейские) за помощь, оказанную польским мятежникам и предоставление им убежища во время польского восстания в 1830-1831 годах. Группу схваченных в 1831 году мятежников несколько месяцев протомили по тюрьмам, а потом отправили в Восточную Сибирь. Путь длиной 6000 километров ссыльные прошли пешком и длился он почти 4 года. Условия сибирской ссылки для евреев были особо жестокими - на то были специальные инструкции. Согласно уставу о ссыльных, женщины-еврейки, сосланные в Сибирь, не имели права брать с собой детей, а мужчины могли взять лишь девочку младше десяти лет и мальчика младше пяти лет. Хайкелю Новомейскому пришлось оставить в еврейском местечке на западе сына, поскольку ему уже исполнилось одиннадцать лет. Увидеть свою семью тому довелось только спустя полвека. В дальнейшем дети ссыльных евреев оставлялись при родителях согласно общим правилам о детях ссыльных. Подобный режим в отношении еврейских ссыльных преследовал цель не дать возможности еврейской молодежи осесть в Сибири. Первые деньги на новом месте Хайкель заработал, копая погреб в доме декабриста Михаила Кюхельбекера. В начале же своей баргузинской жизни семья Хайкеля не могла выбиться из нужды, и лишь благодаря стараниям своей жены, занявшейся торговлей, вывозом и продажей рыбы, они смогли обеспечить не только сносную жизнь, но и оплатить обучение своих детей. Абрам Хайкелевич Новомейский уже с пятнадцати лет был правой рукой и помощником матери. Через некоторое время он купил лошадь, сбрую, телегу и сани, дополнив зимний промысел матери подвозом провианта и снаряжения на открывшиеся тогда рудники. Сначала он разъезжал с продуктами по окрестным рудникам, но со временем сам взялся за горное дело, сначала на арендованном участке, а после - на делянках, приобретенных у известных в Сибири золотоискателей Сибирякова, Базанова и Базилевского, покинувших край и выехавших в Москву и Петербург. Женился он на своей сверстнице, когда обоим было по 16 лет. Со временем жена стала основательней мужа характером и проницательней умом: хотя он был человеком дельным и трудолюбивым, в нем чувствовалось много детского. Абрам отличался «железным» здоровьем. Зимой он парился в бане на верхней полке, а затем выскакивал в сугроб, растирался по крестьянскому обычаю снегом и снова бежал в парилку. После свадьбы молодая жена работала как каторжная, да и тогда, когда дела пошли на лад и у нее в помощницах было 3-4 девушки-крестьянки, она продолжала трудиться, не покладая рук. К этому вынуждали примитивные условия жизни в заброшенной деревушке. Дети позднее вспоминали картину своего детства: мать с утра до вечера хлопочет по хозяйству, дом полон ребятишек (в 28 лет у нее было уже шестеро детей). А. X. Новомейский был любителем лошадей и большой их знаток. В Баргузине он держал 10-12 лошадей, а на соседнем прииске, где имелись просторные пастбища, постоянно выращивал по 50 -60 голов молодняка. И сын его, живший здесь же, на прииске, и ходивший за лошадьми, унаследовал от отца эту страсть. Дети были чрезвычайно довольны демократическим отношением своих родителей к крестьянским парням и девушкам, бывшим у них в услуге. Не было никаких расовых и национальных различий. Отношение к служившим было одинаковое, евреи ли они, русские или буряты. У матери это шло от глубокой душевной мудрости, а не из-за какого-то расчета. Только благодаря ей никто из детей не пострадал от большевиков после революции. У них, разумеется, отобрали все до нитки, но никто не был арестован, и никому не причинили зла. Богатство Новомейского определило его относительную независимость в формировании круга знакомств. Он был в дружеских отношениях с ссыльными, которые часто бы вали у него дома и учили его детей, давал им работу. О степени его доверия к ссыльным говорит тот факт, что одного из них он даже взял в качестве караульного в свой магазин, снабдив его оружием. Начальное образование дети Абрама Новомейского получили благодаря той же Брешко-Брешковской - она нелегально обучала их на дому. В семье Абрама Хайкелевича было шестеро детей: дочери - Мария, Ревекка, Ага и сыновья - Моисей, 1873 года рождения, Ефим, 1875 года рождения, и Семен (1877). Родители смогли всем своим детям дать хорошее образование. В те времена не было принято посылать девочек в гимназию. Мария и Ревекка обучались у преподавателей-ссыльных на дому, Ага - за границей. Ефим и Семен первое время обучались в Иркутской гимназии, но Ефим заболел, а Семен накануне выпускных экзаменов был обвинен в пропаганде против существующего строя, два года просидел в тюрьмах, а затем в административном порядке, то есть без суда, его «определили» на четыре года ссылки. Моисей, окончив в 1893 году Иркутское техническое училище, продолжил образование в горной академии в немецком городке Клаустеле. Отношения с местными крестьянами были у Абрама Новомейского простые и дружеские. Постоялых дворов в Баргузине не имелось, и приезжавшие в город знакомые крестьяне останавливались у Новомейских. Они, в свою очередь, ночевали у крестьян, когда выезжали из города. Сыновья ездили по отцовским делам, приходилось вести переговоры относительно условий поставки сырья, строительного леса, дров и т.п. Основной доход семье приносили торговля и золотодобыча. С годами семья становилась зажиточнее и в 1914 году, за несколько месяцев до начала первой мировой войны, Абрам ненадолго посетил Палестину. 14 июня 1914 года (по старому стилю) на приисках Абрама Хайкелевича в Ципикане впервые в Восточной Сибири была применена паровая драга новозеландского типа фирмы «Артур Браун» для экскавации золотоносного грунта. Инициатором и техническим руководителем проекта доставки ее из Лондона в Баргузин был его сын Моисей, получивший специальность горного инженера в Германии. Финансовому осуществлению проекта помог известный русский золотопромышленник Полежаев с тем, что бы расчет с ним в будущем был произведен добытым механическим способом золотом. Доставка драги шла более полугода: в начале через Карское море до устья Енисея, потом до Красноярска вниз по реке на специальном зафрахтованном судне, далее по железной дороге до станции Байкал, по байкальским волнам до устья реки Баргузин и, наконец, по полному бездорожью на специально построенных санях, запряженных самыми сильными лошадьми уезда, в которых Абрам Новомейский знал толк. Опытом нового механического способа разработки мерзлых грунтов Моисей Новомейский поделился в Союзе горных инженеров в Петербурге в 1915 году. На приисках Новомейских драга проработала несколько лет и была конфискована при Советской власти. Поскольку в крае из-за нехватки свободных земель и сурового климата всегда были трудности с хлебом, Новомейский основал особый «вспомоществовательный фонд», предоставив в распоряжение волости несколько тысяч пудов семенного зерна. Оно хранилось в лабазах, специально для этого построенных. В засушливые годы его распределяли среди неимущих крестьян с тем, чтобы на следующий год должники вернули семена в фонд. При его самом активном участии (он был председателем учебного комитета) в Баргузине за счет пожертвований еврейского купечества в 1909 году было открыто Еврейско-русское училище. Всю организационную работу по его открытию провел учебный комитет. Люди, входящие в него (А. Новомейский, И. Лозовский, Я. Гаскин), собрали деньги с пожертвователей, оборудова ли классы мебелью, купили учебники, наняли учителя и сторожа (после смерти Новомейского почетным блюстителем училища был избран его сын Моисей, а членом училищного комитета второй сын, Семен). Постоянную денежную помощь училищу оказывали А.Новомейский и уже выехавший к этому времени в Харбин Я.Фризер. Ежегодно оба перечисляли училищу по 300 рублей, не говоря уже о разовых взносах. Собрание общины избрало обоих меценатов почетными членами при училище и постановило повесить там их портреты. Несколько десятилетий Абрам Хайкелевич был старостой, а потом председателем хозяйственного правления Баргузинской еврейской общины. Была в Баргузине и школа для бесплатного обучения бедных детей. Культурная жизнь еврейской общины подчиняется двум противоречивым тенденциям. С одной стороны, жизнь народа, не имевшего своего «национального очага», рассеянного среди разнообразных народов, культур и религий, жизнь чужеродного меньшинства среди непонятного и часто враждебного большинства в целях самосохранения предполагала способность к быстрой адаптации, гибкости и восприимчивос ти чужой культуры, умении найти в ней свое, никем не занятое место. С другой стороны, именно этот инстинкт самосохранения себя как этноса, носителя определенных национальных и культурных традиций, заставлял искать опору в себе, в своей общине, которой принадлежала решающая роль в сохранении национального самосознания. А.Х. Новомейский в совершенстве знал бурятский язык и бурятские песни, которые охотно распевал в компании знакомых бурят. И в то же время дал своему сыну Моисею полноценное еврейское образование и совершенное знание иврита. Дом Новомейских в Баргузине играл роль общественного собрания. Здесь по вечерам собиралось все баргузинское общество потанцевать и поиграть в карты. У сибиряков, гораздо менее, нежели на западе, приверженных религиозным канонам и запретам, еврейская религия и ее носители не вызывали столь резкого неприятия и отторжения, как в черте оседлости. Совместные праздничные за столья русских и евреев в дни христианских и еврейских религиозных праздников, по воспоминаниям М. Новомейского, были привычным элементом баргузинской жизни. Простота, общительность, готовность помочь снискали Новомейскому уважение баргузинцев. Его сын Моисей вспоминал, что когда прах отца, умершего в одном из сел Баргузинского уезда, повезли домой, крестьяне села Нестерихи, где Абрам Новомейский по строил училище для местных ребятишек, опустили гроб с саней и на руках несли его семь километров до самого Баргузина.