А. Новомейский

СТРАННАЯ НАХОДКА

(научно-фантастическая повесть)

Часть первая. ТАИНСТВЕННЫЕ ЗНАКИ.

I.  В  каменном   оазисе.

Дни, проведенные в каменном оазисе, запомнились им очень хорошо. В то время шел очередной Международный геофизический год, и они, студенты географического факультета Московского университета, проходили практику в далекой Антарктиде.

Когда настало антарктическое лето, небольшая экспедиция отправилась на вертолетах из поселка Центральный в район каменного оазиса, который находился в трехстах километрах от  поселка. Каменный оазис представлял собой островок, освобожденной ото льда суши, выделявшейся на фоне бесконечных, однообразных белоснежных пространств.

Вертолеты приземлились вблизи края оазиса. Начальник экспедиции Николай Афанасьевич Назаров, мужчина лет сорока, с чуть подернутыми сединой висками, выбрал место для лагеря.

- Вот где мы расположимся, - сказал он, расправляя длинные, спускающиеся вниз усы. – Место подходящее. Здесь подножье скал, они оградят нас от напора ветра.

Первый день не ознаменовался ничем примечательным. Участники экспедиции разгрузили вертолеты, оборудовали временное помещение для жилья, поставили радиомачту.

На другой день двое студентов, Андрей Крутов, высокий, стройный юноша с бледным лицом, черными вьющимися волосами и красивыми тонкими бровями и Лева Агромян, плотный паренек небольшого роста, со смуглой кожей, большим лбом, носом с горбинкой и резко очерченным упрямым подбородком, решили прогуляться по оазису.

Они прошли около километра и остановились восхищенные открывшейся картиной. Слева находились невысокие темные скалы из древних пород.  Они имели округлую форму и казались как бы  отполированными. По направлению к центру оазиса виднелся ряд незамерзших озер, заполненных водой различных цветов: синей, сине-зеленой, зеленой с красноватыми пятнами. Расположенные справа скалистые гряды удивляли своими розовыми, красными, коричневыми и пурпурными оттенками. По голубому небу плыли редкие в Антарктиде кучевые облака. Казалось и солнце грело в оазисе сильнее …

Андрей коснулся поверхности большого камня. Она была слегка нагрета солнечными лучами.

«Правильно говорят, - подумал Андрей, - что климат каменного оазиса мягче, чем в окружающей ледяной пустыне. Оазису не хватает материала для обледенения: местных осадков выпадает мало, льды находятся в стороне, снега летом тают».

Его размышления прервал Лева:

- Я десять раз тебя спрашиваю, а ты молчишь. Замечтался! Я думал, в Антарктиде исчезнет эта привычка.

Когда Андрей задумывался, он часто не замечал, что к нему обращаются. Все его внимание сосредотачивалось на обдумывании того или иного вопроса. В это время его можно было спрашивать, окликать, предлагать куда-нибудь пойти – он молчал, не слыша слов собеседника.

«Рановато появилась у него профессорская рассеянность, - с раздражением отметил Лева. – Надо его расшевелить!»   Он предложил Андрею попробовать … загорать. Андрей согласился. Оба сняли рубашки и немного погрелись на «припеке». Вскоре Леве пришла в голову новая идея.

- Пойдем купаться, - позвал он, - хотя здесь и не так тепло, но ручаюсь, вода не холоднее, чем в Москве-реке.

Андрей усмехнулся, вспомнив, что сейчас в Москве зима.

Он не торопился отвечать, обдумывая предложение. Наконец, сказал:

- Пойдем, только купаться будешь ты, а я погляжу.

Речь у него была спокойная, несколько монотонная, без эмоциональной окраски. Голос негромкий. Жесты плавные, размеренные. Говорил он медленно, но обстоятельно, последовательно.

Они отправились к ближайшему из озер. Вода в нем оказалась соленой и довольно холодной. Лева разделся, окунулся в воду и стремительно выскочил из нее.

- Достаточно, - объявил он, - поспешно натягивая одежду. – Я купался в январе у южного полюса!   Пора возвращаться.

Он энергичной, угловатой походкой зашагал к скалам.

Когда они проходили мимо одной из скал, Андрей заметил, что стрелка на его ручном компасе резко отклонилась в сторону,  а через несколько шагов снова встала на свое место. В сознании всплыла мысль о месторождении железной руды. Он повернулся и подошел к скале. Стрелка компаса вновь отклонилась, притягиваясь к каменной глыбе.

- Что случилось? – спросил Лева, - опять замешкался!

- Надо осмотреть скалу, к ней притягивается стрелка компаса.

Осмотр дал неожиданный результат. В неглубокой нише на одном из склонов скалы на коричневом фоне древней породы выступала гладкая, отполированная до блеска металлическая поверхность сине-фиолетового цвета. Друзья с удивлением смотрели на странную находку.

- Результат работы ветра и снега, - подумав, спокойно пояснил Андрей. – Ветер, несущий со страшной силой снег и осколки льда, образовал нишу и отшлифовал кусок металла, когда тот оголился.

- Но, что это за металл? – с недоверием воскликнул Лева. – Каким образом он оказался в скале?

- По-видимому, кусок самородного железа, - задумчиво ответил Андрей, - притом такой крупный и массивный, что притягивает к себе стрелку компаса.

- Нет, - решительно возразил Агромян, - на самородок он не похож. Я жил на Урале и в Сибири, часто бывал в музеях, но никогда не видел такого самородка.

Лева сомневался, но воображение уже рисовало ему картину открытия богатых залежей ископаемого металла.

- Сообщим скорее Николаю Афанасьевичу! – крикнул он, увлекая за собой Андрея. Оба бегом пустились по направлению к лагерю.

Находка всех в лагере всполошила. Около углубления в скале вскоре столпились участники экспедиции. Каждый высказывал свою точку зрения. Николай Кочерга, подвижный, мускулистый студент, со светлыми кудрявыми волосами, живым выразительным лицом и смеющимися глазами, даже утверждал, что перед ними упавший на землю метеорит.

После короткого обсуждения решили очистить кусок металла от покрывавшей его породы. Извлечь самородок оказалось нелегко.

Выветривание обнажило незначительный участок поверхности металла. Большая же часть металлической глыбы глубоко входила в грунт.

Сначала попробовали откопать самородок кирками и лопатами. Но затем выяснилось, что на такую работу потребовалось бы несколько дней. К счастью, в распоряжении экспедиции имелся разнообразный пневматический инструмент, уложенный в специальные ящики на вертолетах. Этот инструмент, действующий за счет энергии сжатого воздуха, мог оказаться полезным при проведении исследований и поэтому его взяли с собой в оазис. В одном из ящиков лежали пневматические молотки и долота, в другом – подъемные приспособления, в третьем инструмент для шлифования и сверления. Достали пневматические отбойные молотки. Их проверили и пустили в ход. Работа пошла значительно быстрее. Отбойные молотки легко отделяли горную породу от массива, после чего отвалить ее в сторону было не сложно. Самородок откапывали с разных сторон. Постепенно вырисовывались его контуры. Он имел явно шарообразный вид. Его очищенная от грунта желтовато-бурая поверхность, однако, заметно отличалась от того отшлифованного ветром и снежными бурями участка, который вначале был обнаружен в нише. В местах, окаймлявших отшлифованное пространство, видно было, что желтовато-бурое наслоение представляет из себя как бы толстую кору, образовавшуюся поверх металла.

 - Мне думается, - сказал Николай Афанасьевич, - следует очистить самородок от покрывающей  его коры. Лишь тогда мы выясним его размеры.

- Да, очистить металл неплохо, - согласился Андрей, - но для этого отбойные молотки не годятся. Они сломаются при соприкосновении с металлом.

- Сейчас нет смысла производить смену инструмента, - напомнил врач экспедиции Мальский, полный   немолодой уже человек, с большим опытом полярных походов. – Дело идет к вечеру. Давайте сделаем перерыв, а завтра утром продолжим.

Предложение доктора показалось разумным. Все устали от интересной, но довольно трудоемкой работы.

II. Удивительный шар.

На следующий день с помощью ударного пневматического инструмента участники экспедиции начали скалывать прочную как будто сплавившуюся с металлом желтовато-бурую корку. Ее обломки отпадали от металлического ядра и скатывались вниз. Когда последний кусок коры был сколот, все отошли немного назад и обозрели результаты работы.

Теперь на фоне невысоких светло-коричневых скал и уходящей вдаль покрытой снегом и льдами гористой местности выделялся стальной с фиолетовым отливом шар диаметром около 2,5 метров. На поверхности его нигде не было видно каких-либо вмятин, трещин или шероховатостей. Он напоминал гигантский хорошо выточенный биллиардный шар. С изумлением взирали на него участники экспедиции. Они не верили своим глазам, не знали что сказать.

- Такой шар не может быть природным явлением, - прервал общее молчание Николай Афанасьевич, - он искусственного происхождения. Даже здесь, в Антарктиде, где ветер и снег могучие, замечательные шлифовальщики, природа сама не смогла бы создать продукт такой правильной и совершенной формы. А раз так – шар имеет какое-то назначение.

- Возможно его оставили побывавшие здесь ранее исследователи, - высказал предположение Лева, - говорят, оазис неоднократно посещали различные экспедиции.

- Но почему шар тогда обнаружен в скале, - с сомнением заметил Андрей, если его оставила экспедиция, он просто лежал бы на земле. Кроме того, шар слишком велик, чтобы его могли доставить сюда по воздуху, а каменный оазис  обычно посещали на самолетах.

- Надо еще раз осмотреть шар, - сказал Николай Афанасьевич.

Он подошел к шару и начал рассматривать его поверхность, но нигде не увидел каких-либо следов человеческой руки – шар был совершенно гладкий и одинаковый со всех сторон.  Внезапно Николай Афанасьевич указал на одно место.

- Смотрите, вот здесь, наверху, поверхность имеет другой цветовой оттенок.

Действительно, сверху на поверхности выступали какие-то пятна.

- Это место следует подвергнуть шлифованию и выяснить, что представляют из себя проступающие на металле пятна, - громко объявил начальник.

Шлифование дало поразительный результат: проступающие на металле оттенки становились все более яркими и отчетливыми, и вскоре на поверхности шара выступил разноцветный круг.  Он был диаметром в 60 см и своим видом отдаленно напоминал поперечный срез ствола дерева.

Состоял он из цветных колец одинаковой ширины, последовательно сменяющих друг друга.

- Смотрите, смотрите! – воскликнул Лева. – В каком порядке идут цветовые кольца на круге. Помните, как еще в школе мы запоминали цвета спектра: «каждый охотник желает знать, где сидят фазаны».

В самом деле, кольца на круге повторяли последовательность спектра и сияли цветами радуги. Внешнее кольцо круга было красное, его сменяло оранжевое кольцо, затем шло кольцо желтого цвета, потом зеленое, голубое, синее, фиолетовое. В центре круга находился кружок белого цвета. Весь круг пересекала рельефно выделяющаяся на нем черная стрела, своим острием указывающая на белый кружок в центре…

Раздались удары походного гонга – дежурный звал на обед. Во время обеда каждый тщетно ломал себе голову: для чего служит таинственный цветной круг?

Николай Кочерга, отличавшийся большой сообразительностью и находчивостью, предложил просверлить отверстие где-нибудь между цветными кольцами на круге. Веселый огонек вспыхнул в его глазах.

- На стыке колец, - уверенным тоном сказал он, описав рукой окружность, - мы просверлим отверстие и увидим, что скрывается под цветной поверхностью. Давайте выберем самые твердые сверла для металла.

Коля провел ладонью по непослушным волосам и довольно ухмыльнулся. Его поддержали. Предложение понравилось всем.

После перерыва из ящиков с пневматическим инструментом извлекли несколько первосортных спиральных сверл, служащих для сверления точных отверстий. Сжатого воздуха было достаточно. Но попытки просверлить отверстие окончились неудачей. Сверла отскакивали от гладкой поверхности шара, не оставляя после себя даже царапин.

- Металл этот не поддается сверлению, - объяснил Николай Афанасьевич, - для того, чтобы проделать в нем отверстие такие сверла не годятся. Необходим сверлильный станок с так называемыми пушечными сверлами, которыми пользуются для высверливания глубоких отверстий или специальный прибор для кислородной резки металлов. Ни того, ни другого у нас нет…

Неудача не обескуражила Кочергу. Коля был оптимист по натуре. Настроения у него возникали и менялись довольно легко, но преобладало бодрое, жизнерадостное настроение.  На неудачи он реагировал быстро, но также быстро забывал о них. Бывало, в школе получит плохую отметку, а домой возвращается уже в хорошем настроении и на вопрос домашних «Как дела?» отвечает с улыбкой «Прекрасно!», хотя полученная отметка не столь уж хороша. Плохие оценки Николай не скрывал, но бодро объяснял «Я их получил, так, случайно». И теперь настроение у Кочерги сразу повысилось, как только доктор Мальский выдвинул новую идею.

- Эврика! – воскликнул наблюдательный Мальский, указывая на черную стрелку на круге, вы забыли о ней. Она, ведь, здесь неспроста помещена. Давайте попробуем просверлить белую сердцевину, на которую показывает стрелка.

Мысль доктора оправдалась. Сверло не отскочило от белого кружка, а медленно начало входить в него. Белый металл был сравнительно мягок. На месте кружка образовалось отверстие, становившееся с каждой минутой все глубже и глубже. Внезапно Николай Кочерга, сверливший металл, почувствовал непреодолимое препятствие. Он нахмурился. Сверло наткнулось на что-то очень твердое и перестало продвигаться вперед. Коля очистил образовавшееся углубление и на дне его увидел светло-серую шляпку винта с глубокой прорезью посередине. Тотчас улыбка озарила его лицо.

- Внизу винт! – радостно крикнул он.

Стоявший возле шара Андрей невозмутимо воспринял это открытие.

На его лице не появилось никакого выражения. Он стойко ждал, что будет дальше. Зато Лева пришел в восторг, Нескрываемое любопытство изобразилось на его лице. Он подскочил к шару, приподнялся на носках, вытянул шею и даже пытался оттолкнуть Николая.

Лева страдал нетерпением. Ему трудно было заставить себя ждать. Он всегда торопился делать все, как можно быстрее.

- Скорее, скорее, - заторопил он, - вывинчивай!

- Безудержный ты тип – добродушно заметил Андрей. – Чего расходишься?  Я тебе советую, считай про себя … один, два, три, четыре… Так до ста посчитаешь и успокоишься. Или перемножай два числа. Тоже, говорят, помогает …

Лева, не обращая внимания на его слова, взобрался на шар и уселся рядом с Николаем.

Общими усилиями они начали вращать винт. Когда он был вывинчен, Андрей подхватил его и осторожно опустил на землю. Он ожидал, что цветной круг после этого отпадет как крышка, прикрывающая отверстие, но круг продолжал оставаться на месте.

«Как вынуть цветную крышку, - подумал Андрей,   - она, наверное, очень тяжелая и может тоже ввинчена в шар».

- Внимание! – оборвал его мысль Лева. – Круг двигается.

Плоскость цветного круга начала постепенно выделятся над поверхностью шара.

- Круг выдвигается равномерно, - заметил Николай Афанасьевич, покручивая  ус, там внутри действует мощный выталкивающий механизм. Надо отойти в сторону. Круг упадет.

Действительно, вскоре тяжелый массивный круг скользнул по поверхности шара и глухо шлепнулся у его основания. Из открывшегося темного отверстия со свистом вышел какой-то газ.

Честь первому осмотреть содержимое шара предоставили Николаю Кочерге. Волнение охватило Колю. Он почувствовал, как быстро застучало сердце, во рту сделалось сухо, руки слегка дрожали.  Он вынул электрический карманный фонарь и просунул в отверстие шара. Луч света скользнул по каким-то рычагам и пружинам. Коля догадался, что это выталкивающее круг устройство. Затем фонарь осветил внутренние стенки шара. Шар был толстостенным. Круглое помещение внутри его оказалось небольшим. Просунувшись через отверстие, можно было рукой достать до противоположной стенки. В первое мгновение Николаю показалось, что помещение внутри шара пустое. Но потом он заметил на противоположной стороне прочно вделанный в стенку массивный металлический ящик. На светло-серой матовой крышке его выделялась черная рукоятка. Стрелка на ящике показывала: куда надо ее повернуть. Коля приподнялся и с трудом повернул рукоятку. Он почувствовал, как крышка ящика начала сползать в сторону. Под крышкой обнаружилась плотно вставленная в ящик большая, сделанная из оранжевого металла коробка с двумя плоскими скобами наверху. Ухватившись за скобы, Николай попытался вытянуть коробку, она не поддавалась. Мускулы его напряглись, пот выступил на лбу и шее, но коробка не сдвинулась с места. Коля спустился с шара и рассказал об увиденном.

- Не думаю, что коробка прикреплена к ящику, с сомнением покачал головой Николай Афанасьевич, - просто в ней что-то тяжелое, и она не поддается усилиям одного человека. Придется прибегнуть к помощи подъемника.

III. Цветные изображения.

Подъемник приставили к отверстию шара и стальными тросами зацепили за скобы. Тросы дрогнули, натянулись и потянули коробку из ящика. Вот верх коробки показался в отверстии шара, и затем ее осторожно опустили на землю. Между скобами на коробке виднелась кнопка. Николай Афанасьевич с силой нажал на нее. Тотчас верх коробки открылся, и все увидели стопку тонких, не толще плотной бумаги, серых листов, сделанных из эластичного металла. На листах сверху вниз тянулись ряды узких разноцветных полос. Они состояли из поперечных ярких цветных линий, расположенных непосредственно одна под другой.  Группы линий разделялись небольшими интервалами. В каждой группе имелось девять линий различных цветов, именно тех, которые были изображены на круге, закрывавшем отверстие в шаре: черная, белая и линии семи цветов спектра.

- Что означают цветовые полоски? – спросил Андрей у Николая Афанасьевича.

- Внешние полосы и поперечные разноцветные линии, - стал объяснять Назаров, - очень напоминают результаты исследований в области спектрального анализа, применяемого для определения химического состава веществ. Спектр обычно выглядит как сочетание поперечных линий, окрашенных в различные цвета и резко ограниченных друг от друга. Цветовой оттенок свидетельствует о наличии того или иного химического элемента в составе исследуемого вещества. Цветовые линии возникают от светящихся газов и паров. Так, например, спектр паров раскаченного натрия выражается очень яркой желтой линией, спектр калия – красной, оранжевой и фиолетовой линиями. Появление линий определенных цветов в спектре хотя бы впервые исследуемого вещества указывает на присутствие в нем ряда знакомых науке элементов. Таким способом изучают вещество в необычайно малых, недоступных взвешиванию количествах. С помощью спектрального анализа исследуется химический состав даже находящихся на иных мерах веществ.  Таким путем ученые получили сведения о химическом составе солнца, звезд и туманностей. По спектру определяется не только, на какое вещество указывает данный свет, но и в каких условиях оно находится, какова его температура, электрические и магнитные свойства. Более того, в последнее время линейчатые спектры позволили раскрыть строение атомов многих химических элементов…

Лева и Андрей внимательно слушали разъяснения Николая Афанасьевича. Но Коля быстро отвлекся. Его взор остановился на цветовых полосках, и он подумал, что нарисованы они очень прочными красками. Затем он снова начал рассматривать шар, прикинул: сколько он может весить, вспомнил, что такого большого по размерам шара он никогда еще не видел. Откуда-то со стороны доносился голос Николая Афанасьевича, но Кочерга не вникал в смысл его речи. Ему трудно было концентрировать внимание на длительных, сложных объяснениях. Еще в школе это причиняло ему неприятности. Трудно было высидеть урок. Сидит, бывало, он в классе, слушает учителя. Потом начинает думать о другом. Спохватывается – учитель говорит уже о новом. Часть рассказа пропущена. Становится неинтересно. Коля берет промокашку. Рисует на ней фантастическую усатую голову. Подталкивает соседа. Показывает нарисованное. Тот тоже перестает слушать  и пририсовывает к голове уши и рога. Оба улыбаются. Внезапно учитель делает им замечание. Коля начинает слушать, пока опять не отвлекается. Сейчас во время объяснения его внимание было привлечено вопросом доктора Мальского.

- А из скольких линий состоят спектры? – спросил Мальский.

- Спектры иногда насчитывают по несколько тысяч линий, - ответил Назаров, - но науке удалось сложные линейчатые спектры, состоящие из тысяч линий, разложить на отдельные серии.

Мысль Николая тотчас забежала вперед. В его сознании промелькнула образная картина: каменный оазис, таинственные исследователи среди скал, металлические листы с цветными полосками, сине-фиолетовый шар, высеченное в скале углубление и снова безмолвная, безлюдная каменная пустыня.

- Я думаю, - воскликнул он, - мы обнаружили следы тайных и поэтому оставшихся неизвестными исследований! А что, если здесь нашли месторождения важных для атомной промышленности веществ и пожелали сохранить открытие в тайне. Для буржуазных дельцов подобное открытие на территории, не принадлежащей им, всегда кажется опасным. Наверное, для того, чтобы сохранить тайну и использовали шар в скале.

- Ну, мы вторглись в область фантазии, - пожал плечами Назаров, - для сохранения тайны в наше время шар не нужен. Ее можно прекрасным образом сохранить и доставить куда угодно хоты бы в записной книжке. Кроме того, цветные полоски похожи на результаты спектрального анализа чисто внешне. В них нет твердой последовательности в расположении цветов.

Николай Афанасьевич был прав. В полосках цветовые линии следовали в различном порядке, создавая всевозможные комбинации девяти цветов.

- Интересно подсчитать, - сказал Андрей, вопросительно взглянув на Назарова, - сколько здесь различных по своему сочетанию цветных линий.

- Этого мы с вами просто, путем подсчета перестановок цветов, сделать не сможем, улыбнулся Николай Афанасьевич. – Здесь имеются линии девяти цветов. Порядок их следования в каждом сочетании различный. Если обратиться к математике, то на листах может оказаться несколько сот тысяч разных сочетаний.

- Однако, - добавил Мальский, - в некоторых местах повторяются одни и те же сочетания. Вот, видите, это сочетание повторяется на верхнем листе три раза, а то, другое, два раза.

В самом деле, среди разнообразных сочетаний встречались совершенно одинаковые. На некоторое время восстановилось молчание. Потом Николай Афанасьевич заявил:

- В Центральном ученые разберутся в назначении цветных полос. Нам остается погрузить коробку в вертолет.

Перед отправкой в поселок найденные листы осторожно перебрали. И тогда обнаружилось, что далеко не все они были в сохранности.  На листах, лежащих ближе к дну коробки, цветные полоски не сохранились, а остались лишь с трудом различаемые бесцветные следы от них.

Коробку с листами погрузили в вертолет. Николай Афанасьевич написал письмо ученым-физикам, живущим в поселке, с просьбой выяснить, что означают цветные сочетания на листах. Летчик приветливо махнул рукой, и вертолет поднялся в воздух.

В последующие дни члены экспедиции тщательно изучили каменный оазис. Они собрали образцы пород, обнаружили выходящие на поверхность пласты каменного угля и нашли даже несколько самородков отшлифованных и отполированных до блеска. Но найденные самородки и отдаленно не напоминали собой металл фиолетового шара.

Перед отлетом все снова собрались около находки.

- Нужно закрыть отверстие в шаре, - сказал Назаров, - и положить внутрь записку о том, что коробку с листами забрали мы.

Он вынул блокнот, выдернул из него листок и написал:

«Металлический шар неизвестного происхождения обнаружен советской экспедицией. Шар находился в скале и очищен от покрывавшего его наслоения. Внутри шара найдена коробка с листами, изготовленными из тонкой стали. На листах имеются изображения в виде поперечных линий ярких цветов. Листы с разноцветными линиями направлены для изучения в поселок Центральный.

Николай Афанасьевич поставил дату и расписался. Потом он взглянул на листок и недоуменно добавил:

- Во что мы вложим записку? Нужна какая-нибудь металлическая коробочка.

Под рукой ни у кого таковой не оказалось. Лева было изъявил готовность сбегать в лагерь и подыскать нужное, как его остановил Мальский.

- Возьмите вот это, - обратился он к Николаю Афанасьевичу, вынимая из кармана массивный, отливающий серебряным блеском, портсигар. Ради редкой находки стоит пожертвовать портсигаром.

Николай Афанасьевич поблагодарил Мальского и вложил записку в портсигар. Кочерга взобрался на шар, протиснулся в темное отверстие и положил портсигар с запиской в ящик, где раньше находилась коробка с листами. Затем с помощью подъемника  водрузили на место цветной круг и наглухо закрепили соединительный винт. Прощание с шаром окончилось.

Вскоре над каменным оазисом взвились вертолеты. Экспедиция возвращалась в поселок Центральный.

IV. Трудности расшифровки.

 После прибытия в Центральный Николай Афанасьевич сообщил студентам, что ученые физики осмотрели найденные в оазисе листы. По мнению ученых, цветные линии на листах никакого отношения к физическим исследованиям не имеют и представляют из себя какие-то условные знаки. Физики порекомендовали обратиться за советом к инженеру Цареву.

Михаил Васильевич Царев, опытный инженер-радист, ранее, во время службы в армии, занимался дешифровкой различных сообщений и приобрел исключительный навык в нахождении ключей к сложным шифрам. Он прекрасно владел несколькими иностранными языками и был опытным переводчиком.

Николай Афанасьевич попросил студентов доставить коробку с листами к Цареву. Они погрузили коробку на сани, прицепленные к тягачу, и отправились к домику радиста. Их встретил высокий, худощавый человек, со смуглым лицом и тонкими черными усиками.  Это был Царев. Он принял доставленный груз и обещал через пару недель сообщить результаты.

Поздно вечером, когда друзья легли спать, Андрей снова стал думать о листах с цветными линиями.

- У меня такое впечатление, - произнес он, - будто я ранее видел такие же листы. Особенно почувствовал я это сегодня, когда услышал, что цветные полоски надо расшифровать. Но никак не могу определить, где я раньше их видел?

Ответа не последовало: Николай и Лева уже спали. Они засыпали быстро; он же плохо спал на новом, малообжитом  месте. Андрей вообще любил привычную обстановку: сидел на лекциях всегда на одной и той же скамье, занимался в читальном зале за одним и тем же столиком у окна, ходил всегда в одну и ту же столовую…

Наконец, пришел сон, спокойный и без сновидений, А утром, перед пробуждением, еще в сонном состоянии Андрей отчетливо вспомнил то, что безуспешно пытался воспроизвести накануне. Он понял, где видел такие знаки. В его памяти возникли школьные годы, Он с товарищами учится в пятом классе. После уроков они играют в войну, представляют себя разведчиками, зашифровывают приказы и донесения. Шифровка весьма любопытна – с помощью цветных карандашей. Вместо букв цветные черточки, «палочки». Они заполняют собой строчку за строчкой. Смотришь, и донесение зашифровано: перед глазами белый листок с массой разноцветных линий. Вместо слов ряды цветных черточек: попробуй, прочти! Цветных карандашей не хватило. Букв оказалось больше. Тогда оставшиеся буквы стали обозначать двумя и даже тремя цветами. Ключ к шифру – какая буква, каким цветом обозначена – хранился у Андрея. В памяти его держать было трудно, и расшифровать донесение мог лишь владеющий тетрадью с ключом. К тому же Андрей запоминал  медленно, с трудом.

За завтраком Андрей рассказал о своем сне. Николай и Лева с сомнением слушали его. Им не верилось, что цветные линии на найденных листах нечто подобное детской игре.

Иначе отнесся к этому инженер Царев, которого студенты посетили в назначенный срок.

- Сон Ваш, как говорят, «в руку», - сказал он Андрею. – Шифр школьников не так просто разгадать, особенно если не знаешь, буквы какого языка скрываются за цветными линиями.

Я усиленно работал над вашей странной находкой, но, к сожалению, безрезультатно. Основное, что мне помешало расшифровать текст – незнание языка, скрывающегося за цветным шифром. Могу с уверенностью сказать, что здесь зашифрован не русский, не английский и не немецкий тексты.

- А особенности шифра сами по себе у Вас не вызвали затруднений? Поинтересовался Андрей.

- Цветной шифр чрезвычайно странен по своей структуре, объяснил Царев. – Известно, что всякий шифр представляет собой условную азбуку, с помощью которой засекречиваются важные сведения. Он часто применяется разведчиками, дипломатами и военными во время тайных сношений. Условные обозначения шифра понятны только лицам, имеющим к нему ключ, т.е. знающим, что обозначает каждый знак шифра. Шифрование производится путем замены отдельных букв, слогов или целых слов цифрами и буквами в различных комбинациях. Внешне зашифрованный текст выглядит как непонятный набор цифр и букв. Однако даже к очень сложным шифрам можно подобрать ключ. Зная на каком языке написан зашифрованный текст, при помощи расчетов и вычислений повторяемости отдельных знаков, в конце концов, удается прочесть текст. В первое время я думал, что обнаруженный в оазисе цветной шифр нисколько не сложнее обычного. Только вместо цифр и букв в нем применяются цвета. Затем появились трудности. В тексте всего девять цветов. Следовательно, в шифре каждая цветная линия не могла заменить букву: для этого цветов не хватало. С другой стороны, в цветном слове девять линий. Это тоже доказывало, что цветные линии не заменяли  буквы. Вряд ли существует такой язык, у которого каждое слово состоит из всех имеющихся букв. Я решил, что отдельные цветовые линии замещают не буквы, а слоги или слова. Но предположение мое не выдержало проверки.

Я пришел к заключению, что отдельные цветные линии в данном тексте не являются заместителями букв, слогов или слов. Их нельзя рассматривать порознь. Здесь каждое цветовое сочетание из девяти линий целиком заменяет определенное слово, и решающее значение имеет последовательность цветов в сочетании. Сколько сочетаний, столько и слов. А так как сочетаний очень много, то в цветных письменах могут содержаться сведения любого характера.

Михаил Васильевич подошел к шкафчику и вынул из него коробку с остро оточенными цветными карандашами. Он отобрал девять карандашей. Затем взял лист бумаги и провел на нем одна под другой девять линий различного цвета.

- С помощью неполного набора цветных карандашей, - продолжал Царев, - путем простой перестановки девяти цветов я берусь зашифровать любой текст из какой угодно отрасли знаний. Условимся, что определенное сочетание цветов замещает какое-то слово. Это сочетание цветов в последовательности «красное-оранжевое-желтое-синее-черное-фиолетовое-голубое-зеленое-белое» пусть заменяет слово «полярное», сочетание в другом порядке: «красное-желтое-зеленое-голубое-черное-фиолетовое-белое-оранжевое-синее» будет обозначать слово «сияние», третье сочетание заменит слово «красиво». Вот вам и фраза из цветных линий: «полярное сияние красиво». А так как из девяти цветов составляются более трехсот шестидесяти тысяч сочетаний, то практически ими можно заменить все слова нашей речи. Вспомним, что в англо-русском словаре, пригодном для перевода сложного текста, содержится всего 60 тысяч слов, в Большой советской энциклопедии объясняется 100 тысяч слов, наконец, в самом обширном толковом словаре русского языка Даля приводится примерно 200 тысяч слов. Трудности здесь будут скорее грамматического порядка: цветом сложно выразить падежные и личные окончания, вид и наклонение глагола и вообще все то, что касается изменения слов и их сочетаний в предложении. Зато и подобрать ключ к такому шифру труднее, чем тогда, когда цветами заменяются отдельные буквы. Ключ к такому шифру громоздок. Он должен представлять собой целый словарь. Он неудобен и подобными шифрами при общении пользоваться нецелесообразно. Но для засекречивания особо важных сведений он может пригодиться.

- Значит, Вам не удалось расшифровать текст из-за незнания, на каком языке даны в нем сведения? – переспросил Коля Кочерга. Явное огорчение изобразилось на его лице.

- Да, главным образом потому, - ответил Царев, - мне совершенно неизвестен язык, зашифрованный текстом. Если бы это был русский, или, по крайней мере, английский или немецкий, которыми я хорошо владею, записи перестали бы быть тайной. Но в них использован незнакомый мне язык.

Правда, я заметил, что систематически после нескольких цветных сочетаний новое сочетание начинается с линии более светлой по своему цветовому тону, чем все остальные. Более светлая линия представляет собой как бы заглавную букву, с которой начинается новое предложение в цветном тексте. Количество цветных слов в предложениях неодинаково. В одном случае более светлая линия появляется после четырех-пяти цветных слов, в другом случае после двадцати, двадцати пяти. Значит, в тексте  есть короткие и длинные предложения. Более светлые линии позволяют разграничить цветовое письмо на отдельные фразы.

Далее мне бросилось в глаза, что как исключение порою встречаются сочетания, содержащие в себе не девять, а другое число цветных линий. Так я обнаружил сочетания, состоящие из трех, пяти и восьми линий. Во всех этих случаях линии были значительно темнее, чем обычно. После тщательного анализа я пришел к выводу, что сочетания более темных линий обозначают числа. Осталось, однако, неясным, какой цифре соответствует тот или иной цвет.

Наконец, я обнаружил изредка встречающиеся одинокие цветные линии. Время от времени в тексте можно было встретить расположенные отдельно от других линий то красную линию, то голубую, то синюю. На одних листах эти одинокие линии встречались редко, на других попадались чаще. Я долго ломал голову над тем, для чего они нужны, но так и не определил их назначение.

Не удалось мне подсчитать и частоту повторений отдельных цветных слов. В тексте очень много различных цветовых сочетаний. Некоторые из них повторяются неоднократно. Следовало бы подсчитать, сколько раз повторяется то или иное сочетание. Работа эта очень трудоемкая и ее лучше всего осуществить, прибегнув к электронным счетным машинам с фотоэлементами, реагирующими на цвета.

Придется Николаю Афанасьевичу отправить цветовые письмена в Москву. Кстати, на Родину скоро отправляется дизель-электроход «Урал».

- А не обратили внимания, - спросил Андрей, - на листы, с которых письмена исчезли?  Такие листы находились ближе ко дну ящика.

- Да, я заметил испортившиеся листы. Мне кажется, там имелись не только линии, но и какие-то рисунки. Восстановить их, правда, теперь нельзя. Будем надеяться, что в научно-исследовательских институтах Москвы разберутся в цветном тексте.

Студенты поблагодарили Царева. Он сделал все, что от него зависело. Осталось сообщить Николаю Афанасьевичу о неудаче в попытках расшифровать текст.

 V. Неудачная погрузка.

Вечером Андрей зашел к Николаю Афанасьевичу. Он застал его за беседой с незнакомым плечистым человеком средних лет, одетым в теплый шерстяной свитер синего цвета, кожаные брюки и высокие белые меховые унты. По внешнему виду одежды, ярким цветам ее и многочисленным застежкам-молниям на свитере и брюках Андрей догадался, что это был иностранец.

Незнакомец обернулся. Андрей увидел холодные глаза, гладко выбритое лицо с крупными чертами и дымящуюся во рту сигару.

- Мистер Симпсон, - представил гостя Назаров, - инженер-геолог. Он прибыл в Центральный, чтобы ознакомиться с нашим опытом изучения недр Антарктиды.

Андрей почувствовал себя неловко: он не знал английского языка и не мог поддержать беседу. Симпсон что-то сказал по-английски. Николай Афанасьевич улыбнулся и перевел сказанное.

- Мистер Симпсон говорит, что он не учил в школе русского языка и, к сожалению, не может обойтись без переводчика. Если молодой человек хочет что-либо мне сообщить, то он, мистер Симпсон, займется в это время  рассматриванием фотографий.

Назаров указал глазами на толстый альбом с видами Антарктиды, который Симпсон держал в руках. Иностранец подошел к креслу, тяжело сел, удобнее расположил свое большое тело и перекинул ногу на ногу.

Пока гость рассматривал фотоснимки, Андрей рассказывал Назарову о неудачных попытках расшифровать цветные знаки.

- Царев прав, - разочарованно промолвил Николай Афанасьевич, - тайна цветного письма осталась нераскрытой. Держать далее находку в Центральном нет смысла. Я распоряжусь, чтобы ее запаковали в ящик и погрузили на дизель-электроход «Урал».

Они поговорили еще немного. Потом беседа закончилась. Андрей попрощался и вышел.

Ящик со странной находкой доставили к дизель-электроходу Урал» незадолго перед его отплытием. Могучий корабль стоял вплотную у гладкого, обрывистого ледяного барьера. Линия берега здесь заметно понижалась, и стрелы судовых кранов находились высоко над поверхностью льда. Погрузка почти закончилась. На берегу виднелись только несколько тюков, пара контейнеров с образцами пород и деревянный ящик, в который поместили коробку с цветными письменами.

Николай Афанасьевич сообщил студентам, провожавшим корабль, что он договорился об отправке находки в Москву.

- Помощник капитана Борисов, - сказал Николай Афанасьевич, - едет в Москву. Он обещал доставить цветные знаки в полной сохранности. Ящик он поставит в свою каюту, а потом отвезет для изучения в научно-исследовательский институт языка и мышления. Я вручил Борисову письмо для передачи директору этого института профессору Шадрову, моему старому другу. В письме указал, что сочетания цветных линий представляют собой зашифрованные на каком-то языке важные сведения и просил оповестить меня о результатах расшифровки.

Между тем, на берегу приступили к погрузке деревянного ящика со странной находкой. Он заранее был обвязан стальным канатиком, и теперь лишь оставалось зацепить за него крюк судового крана. Стрела крана нависла над берегом. Тросы натянулись и ящик покачиваясь начал подниматься вверх.

Когда он повис в воздухе на четырнадцатиметровой высоте, вдруг послышался треск: стальной канатик, охватывающий ящик, не выдержал и лопнул. Тяжелый груз освободился и со страшной силой полетел вниз. Раздался грохот и лязг металла. Во все стороны взметнулись осколки льда и обломки досок. Ящик рассыпался на части.

К удивлению присутствующих, содержимое его нисколько не пострадало. На льду красовалась большая оранжевая коробка, без единой трещины или вмятины.

- Ну и металл! – прозвучало за спиной Назарова восклицание по-английски. Он обернулся. Рядом стоял мистер Симпсон, изумленно взиравший на случившееся. Он опирался на массивную, замысловатую трость с ручкой в виде головы пингвина.

- А, мистер Назаров, Вы здесь, - Симпсон кивнул головой, - какая неприятность. Как Вы думаете, из-за этого не задержится отправление?   Наверное, сейчас  начнут осматривать груз. Я должен уехать на этом электроходе. Меня срочно вызывают на конференцию геологов в Австралию. Она начнется через двенадцать дней.

- Не беспокойтесь, - ответил Николай Афанасьевич, - Вы успеете. Мы прочно обвяжем коробку и погрузим ее на корабль без обшивки. Содержимому ее ничего не сделалось. Осмотра производить не будем.

Действительно,  не прошло и двадцати минут, как оранжевая коробка благополучно перекочевала на палубу электрохода. Мистер Симпсон, успокоенный, отправился за своим чемоданом.

Дизель-электроход «Урал» отплыл точно в назначенный срок. Тепло провожаемый остающимися на зимовку полярниками, он продвигался между многочисленными ледяными глыбами.

Пассажиры, собравшиеся на палубе, любовались переливами солнечных лучей, скользивших по поверхности плавучих ледяных гор. Льдины причудливо меняли свою окраску: казались то ярко-зелеными, голубыми и синими, то густо-розовыми с пурпурными и сиреневыми тонами. А маленькие темные фигурки людей на берегу делались все меньше и меньше и, наконец, слились с ледяным фоном. Только в небе корабль некоторое время еще сопровождали два самолета, помогая ему находить путь среди лабиринта айсбергов…

VI. На дизель-электроходе «Урал».

Дизель-электроход «УРАЛ», на который погрузили цветные письмена, представлял собой большой океанский корабль. На борту «Урала» легко размещались вездеходы, тракторы, автомашины и катера. В кормовой части возвышалась площадка для вертолетов.

После отплытия в обратный путь, палубы судна выглядели пустыми. Вертолеты, вездеходы, различного рода грузы, ездовые собаки – все это осталось у зимовщиков в поселке. Но кипучая жизнь на корабле не прекращалась. Работали химическая, геологическая и биологическая лаборатории. Глубоководные лебедки брали пробы воды с разных глубин океана, особые цилиндрические трубы опускались на дно и извлекали оттуда образцы грунта. Над судном взлетали радиозонды, и медленно парил метеорологический змей со специальными приборами.

После обеда пассажиры собрались на палубе и залюбовались величественной картиной природы. Дизель-электроход продолжал плыть среди айсбергов. Своим видом они напоминали гигантские фигуры, сделанные из хрусталя и светящиеся изнутри. Один айсберг походил на громадного  ледяного кита, другой на плавучую крепость,  третий воспринимался как силуэт изящного военного корабля. И все они четко выделялись на фоне беспредельного темно-синего моря и нежно-голубого прозрачного неба. Погода стояла чудесная. Ярко светило солнце. Температура воздуха держалась выше нуля.

Вечером случилось событие, закончившееся, правда, вполне благополучно. Неожиданно пал туман, локаторы почему-то не сработали и «Урал» с полного хода наскочил на ледяную глыбу. К счастью, айсберг имел наклон в сторону дизель-электрохода. Корабль тряхнуло, и он, подскочив метра на три, очутился на льду, с которого затем соскользнул, отделавшись одними царапинами.

На другой день с борта «Урала» наблюдали, как в километре от корабля перевернулся огромный айсберг. Ледяная громада резко накренилась, из-под воды появился ее потемневший край, а затем она погрузилась глубоко в море, взметнув вокруг высокие гряды волн.

На корабле почти все знали друг друга. Единственным новым пассажиром оказался мистер Симпсон.  Он вначале чувствовал себя стеснительно, но вскоре познакомился с человеком, хорошо владеющим английским языком. Это была Тамара Михайловна Нильская, молодая, худощавая женщина, выше среднего роста, с несколько заостренным носом и бледными щеками. Две золотистые косы, спадавшие за спину, и платье коричневого цвета с белым воротничком делали ее похожей на школьницу выпускного класса. На деле же у нее был солидный опыт ученого.

Тамара Михайловна была специалистом ихтиологом. Она посвятила себя разделу зоологии, изучающему рыб. Особенно ее интересовали рыбы, живущие в холодных областях земли. Она проводила исследования в водах Северного Ледовитого океана и опубликовала книгу о рыбах Арктики, Когда же Нильской предложили поехать на юг – в Антарктику, она с радостью согласилась. Ей очень хотелось сравнить образ жизни рыб в полярных областях Севера и Юга.

Поездка на дизель-электроходе «Урал» до Антарктиды и исследования, проведенные Нильской в течение короткого лета в прибрежных водах, закончились успешно. Она везла с собой ценные находки. В озерах, расположенных в каменном оазисе, обнаружились водоросли и маленькие пресноводные красные рачки. В одном большом водоеме даже оказались малоизвестные науке разновидности рыбы. Много данных получила Тамара Михайловна о жизни в прибрежных водах антарктического континента. Она убедилась, что море в районе вечных льдов густо населено. Массы водорослей давали пищу разнообразным морским животным. Здесь обитали черви, морские пауки, моллюски, морские коньки, раки и морские звезды.

Нильская изучила и описала ряд рыб, живущих на дне моря у обрывистых ледяных скал. Ей удалось сделать весьма интересное открытие: она обнаружила несколько видов точно таких же рыб, какие живут в далекой Арктике. До этого в полярных областях Северного и Южного полушарий случалось находили червей одного и того же вида, но не рыб. Исследователям и путешественникам больше бросались в глаза различия между живыми организмами холодных вод Севера и Юга. Ее даром белый медведь олицетворял собой Арктику, а пингвины – Антарктику.

Мистер Симпсон проявил живой интерес к исследованиям, проведенным Нильской. Между ними даже возник спор о том, каким образом одни и те же рыбы оказались в северных и южных морях. Симпсон считал, что рыбы могли переплыть из северной полярной области в южную, или наоборот, пользуясь придонными холодными слоями воды. Тамара Михайловна возражала. По ее мнению, в течение долгого времени происходило одновременное независимое друг от друга, параллельное, развитие морских животных на Севере и Юге. Но поскольку внешняя среда, обстановка, условия жизни в полярных зонах Земли весьма сходны, то это и привело, в отдельных случаях, к образованию на противоположных местах нашей планеты одних и тех же живых существ.

VII.  Шрам на руке

Однажды во время беседы Тамара Михайловна обратила внимание на глубокий шрам, пересекающий тыльную сторону кисти руки мистера Симпсона. Шрам был странной формы: точно какой-то грубый, острый предмет высек на коже широкий полумесяц. Мистер Симпсон заметил ее взгляд, нахмурился и серьезно сказал:

- Вы видите след, оставшийся от удара дикого снежного человека, с которым меня когда-то столкнула судьба.

Тамара Михайловна удивленно взметнула брови.

- Не верите? Многие не верят, но это так. Расскажу все подробно.

Встретился я с ним в Гималаях лет двадцать тому назад. Я тогда впервые участвовал в геологической экспедиции, производившей разведку у подножья Эвереста. Район этот геологи знали плохо. Наш небольшой лагерь, состоящий из трех палаток, расположился на склоне хребта в суровой скалистой местности.

Невдалеке находилась труднодоступная высокогорная долина, со всех сторон окруженная белоснежными вершинами и загроможденная обрывистыми каменными утесами. Верховья ее были заперты ледником. После ряда неоднократных поисков мне удалось найти среди скал узкий проход в долину. Вооружившись фотоаппаратом, биноклем, револьвером и полевой сумкой, я рано утром отправился в поход. Мне хотелось обследовать долину, пройти вблизи ледника и собрать образцы горных пород, выступающих из-подо льда.

Не прошел я по долине и пяти километров, как остановился пораженный. Я не верил своим глазам. На искрящейся поверхности голубоватого недавно выпавшего снега отчетливо выделялись отпечатки босых ног. Цепочка следов шла мимо меня из долины и исчезала где-то вверху на скалах. С удивлением взирал я на следы. Босой человек здесь в безлюдной местности среди льдов и снега, и к тому же отправившийся в путь вверх по крутому склону хребта. Это нелепость, абсурд! Следы не принадлежат человеку. Скорее всего, здесь проходил медведь или живущая в Центральной Азии тонкотелая обезьяна…

Я нагнулся и внимательно рассмотрел отпечатки. Длина следа составляла примерно тридцать сантиметров, ширина – около пятнадцати. Хорошо различались отпечатки пяти грубых пальцев. След большого пальца был значительно крупнее других и резко отделялся в сторону. Ступня была гораздо шире, чем у человека. Но отпечаток явно не принадлежал и животному. Нет, здесь не проходили ни медведь, ни обезьяна. Следы на снегу по своим размерам более, чем в два раза превосходили отпечатки ноги обезьяны. Они не являлись и следами медведя. По следам видно, что их обладатель ни разу не опускался на четыре ноги. Медведь же встает на задние лапы лишь в исключительных случаях и вряд ли способен длительное время передвигаться подобным путем. К тому же я не видел на снегу борозд, проведенных медвежьими когтями. По снегу прошло таинственное  человекоподобное существо, с которым я еще никогда не встречался. Я выпрямился и оглядел скалы. Может за одним из их выступов кто-то  прячется?  Но нет, скалы выглядели пустынными. Я посмотрел, заряжен ли револьвер. Он оказался в полном порядке. Прилив смелости охватил меня: вооруженному человеку одинокий зверь не опасен. Я двинулся по следу.

Следы привели меня к отвесной каменной гряде, окаймлявшей долину. Дальше они исчезали – видимо их сдуло ветром. Я посмотрел вверх. На высоте восьмидесяти метров среди скал находилась довольно большая, прямоугольная площадка. Позади площадки в уходящей ввысь каменной стене зияло черное отверстие пещеры. Я поднес к глазам бинокль. Мне показалось, что внутри у входа в пещеру кто-то стоит. Я присмотрелся. Действительно, там выделялся силуэт, напоминающий человека. Однако он казался совершенно неподвижным. Скорее всего, это просто причудливое нагромождение камней.

Внезапно откуда-то из-за гряды донесся громкий голос: ни то рычание, ни то человеческий крик. Потом он повторился ближе – гортанный, призывный, загадочный и в то же время свирепый, победный, удовлетворенный. Зов пронесся в чистом морозном воздухе и эхом отразился о склоны гор. В третий раз он прозвучал где-то совсем недалеко.  Теперь голос раздавался из-за скал, нависших над прямоугольной площадкой. Я затаил дыхание. Из незамеченной мною ранее расщелины между камнями вышло на площадку, примыкавшую к пещере, коренастое человекоподобное существо, похожее ни то на гориллу, ни то на древнейших ископаемых людей, виденных мною на картинках.

Шло оно на двух ногах, немного сутулясь, но прочно опираясь на подошвы. Рост обезьяночеловека достигал двух метров. Он нес на плечах тушу убитого горного козла, слегка поддерживая ее длинными мускулистыми руками. Все тело его было покрыто серой с красно-бурым оттенком густой шерстью, без каких-либо признаков одежды. Резко выделялось лицо большое, свободное от шерсти, обезьяноподобное, с массивными тяжелыми челюстями, крупным подбородком и длинными, ясно различаемыми через бинокль, крепкими зубами. Глаза глубоко сидели во впадинах, надбровные дуги сильно выдавались вперед. Низкий покатый лоб отходил назад к макушке, покрытой темной шерстью. Обезьяночеловек прошел по площадке около двухсот метров и остановился. На пути оказалась узкая, глубокая трещина. Он пощупал ногой край трещины и, убедившись в его прочности, перепрыгнул на другую сторону. Около входа в пещеру он сбросил с себя тушу животного.  Затем раздался призывный свист. То, что я принял за нагромождение обломков в пещере, зашевелилось. На площадку вышла самка обезьяночеловека. Она казалась не такой коренастой и была ниже ростом. Она наклонилась над тушей и стала ее рассматривать. Потом обезьяночеловек скрылся в пещере, вернувшись через минуту обратно с парой острых камней продолговатой формы. Я обратил внимание на то, что камни не обделаны.

Человекоподобные существа сели возле туши и острыми краями камней быстро разделали ее на части. Началась кровавая трапеза. Дикие люди с довольным видом поглощали сырое мясо и тщательно обсасывали кости. Насытившись, они поднялись и утащили остатки горного козла в пещеру. Самка осталась в пещере, а самец вышел оттуда, пересек площадку и скрылся в расщелине среди скал.

«Жаль, что он ушел, - подумал я, - его следовало бы сфотографировать. Придется ограничиться фотографиями площадки и пещеры.   Я осмотрелся, выбрал подходящее место, извлек фотоаппарат и сделал несколько снимков. Подождал еще некоторое время, Никто больше на площадке не появлялся. Самец, видимо, покинул ее надолго, самка не выходила.

Неожиданно мне сделалось не по себе. Я почувствовал чей-то тяжелый взгляд, словно кто-то пристально наблюдал за мной. Оглянулся по сторонам – пусто, никого не видно, тихо. Но неприятное ощущение не проходило. Я сделал шаг назад, обернулся. Между двумя скалистыми обломками в нескольких метрах от меня стоял обезьяночеловек, держа в руке массивный заостренный камень. Он в упор смотрел на меня, тупо, злобно, малоосмысленно. Зубы его были оскалены, мускулы напряжены, лицо выражало боевой вызов.

Нет, здесь нужен не фотоаппарат, а оружие. Я быстро выхватил револьвер. Обезьяночеловек свирепо зарычал, поднял руку со сжатым в ней камнем, сделал огромный прыжок и бросился на меня. Я выстрелил прямо ему в лицо. Оглушенный, ослепленный и тяжело раненный, он по инерции успел налететь на меня. Мощное тело сбило меня с ног и рухнуло где-то рядом. Ладонь со сжатым камнем полоснула воздух и, опускаясь, задела меня. Острая боль пронзила кисть моей правой руки. Я поднялся. Рука моя была окровавлена. Глубокая рана зияла на тыльной стороне кисти. А у ног лежало неподвижное, возможно уже мертвое, волосатое чудовище.

Я вынул из полевой сумки, находившееся там полотенце, и крепко перевязал им руку. Кровь остановилась.  Я еще раз взглянул на лежащего обезьяночеловека. Оставаться дальше в долине не имело смысла. К тому же рука сильно болела. Пришлось отправиться обратно в лагерь. Вот откуда у меня на руке след.

Мистер Симпсон замолчал, угрюмо насупившись. Старые воспоминания явно испортили ему настроение.

- И Вы больше не видели обезьяночеловека? – спросила Нильская.

- Нет. Дня через два мои спутники посетили то место в долине, где произошла трагическая встреча. Но трупа дикого человека там не обнаружили. Он или пришел в себя и уполз, или тело его утащили сородичи. Впоследствии я узнал, что это был, так называемый, «снежный человек». Науке теперь известно, что в Центральной Азии на обширном пространстве Гималайских гор встречаются дикие человекоподобные существа. Они обитают в области между верхней границей леса и вечными снегами на высоте от 4000 до 5500 метров. Их следы на снегу не раз видели, измеряли и фотографировали путешественники. Но увидеть самих животных обычно не удавалось. Мне же посчастливилось встретиться с этим обезьяноподобным существом, более близким к нам, чем горилла и шимпанзе, но более примитивным, чем древнейшие люди каменного века. Они являются именно тем звеном, которое связывает человекообразных обезьян и первых первобытных людей.

Снежный человек еще не изготавливает орудий труда, не обрабатывает обломки камней для охоты, не знает одежды и огня, не строит для себя жилищ. Но он уже умеет отбирать камни нужной формы и умело пользуется ими. Он питается корнями растений, травой, ягодами, насекомыми и сырым мясом животных. Его боятся барсы и медведи. Он хитер, осторожен, силен и стоит значительно выше по своему развитию, чем другие животные. Поэтому его так трудно выследить и увидеть.

- В Советском Союзе, - заметила Тамара Михайловна, - некоторые исследователи тоже встречали ”снежного человека”. Я помню, мне рассказывал один знакомый географ, что он видел “снежного человека” во время экспедиции на Памир. Он наблюдал его в течение восьми минут.  “Снежный человек”  появился на скалообразной вершине на высоте пятисот метров. Он вышел из пещеры, Тело его было покрыто серо-рыжеватой шерстью. Он прошел по площадке и скрылся за скалой. Спустя три дня мой знакомый на том же самом месте снова увидел “снежного человека”. На этот раз он быстро исчез в чернеющей впадине пещеры.

Нильская задумалась, а затем спросила:

- Вы не заметили, как они общаются между собой? Судя по Вашему описанию, у них черепная коробка сравнительно небольшого объема, лобные доли мозга слабо развиты. Между тем, именно в лобных долях расположены центры управляющие речью и словесным человеческим мышлением.  “Снежный человек”, наверное, не может говорить и не мыслит так, как люди.

- Вы совершенно правы, - согласился Симпсон, - я наблюдал за ними длительное время. Они ни разу не сказали друг другу ни слова. У них нет речи. Да она им не особенно нужна. Ведь они живут небольшими семьями – самец, самка и детеныши. Общаются между собой редко, ведут замкнутый образ жизни. Обезьянолюди, как я заметил, издают лишь угрожающие боевые крики и резкий свист призывного характера. Но мыслить они все-таки должны.

- Если они мыслят, - заявила Тамара Михайловна, как бы рассуждая вслух, - то только наглядными образами. Они представляют окружающие их предметы и результаты собственных действий. Они могут наглядно вообразить, в виде картины, как следует расчленить тушу убитого животного, какой формы лучше отобрать камень, как спастись от врага. Но задуматься о причине того или иного явления, поставить вопрос, осознать окружающую действительность, назвать какой-нибудь предмет они не в состоянии.  Без слова этого сделать нельзя. Труд и язык – вот что выделило людей из животного мира. У “снежных людей” нет ни того, ни другого.

Мистер Симпсон хотел что-то добавить, но к ним подошел помощник капитана Борисов. Он пригласил иностранца сыграть партию в шахматы.

VIII. Игра в шахматы.

Помощник капитана Борисов, стройный, подтянутый моряк лет тридцати, был вторым человеком, с которым мистер Симпсон близко сошелся во время плаванья. Борисов неплохо говорил по-английски, а главное их сблизило общее увлечение – игра в шахматы. Они засиживались за шахматами до глубокой ночи, подолгу обдумывая каждый ход.

Чаще всего игра происходила в кают-компании. Кают-компания представляла собой просторное помещение, в котором собирались для еды, отдыха, развлечений моряки и члены антарктических экспедиций. Посредине каюты находился длинный стол, покрытый, зеленой скатертью. У стен, облицованных дубовыми панелями, стояли глубокие кожаные кресла. Большой удобный диван располагался сразу у входа в каюту. Белые шары, прикрепленные к потолку, обливали помещение приятным матовым светом. В дальнем левом углу каюты стояли два столика для игры в шахматы. Особые металлические доски, к которым притягивались шахматные фигуры с вмонтированными в их основания миниатюрными магнитами, позволяли любителям шахмат спокойно сражаться даже в самую сильную качку. Между столиками на специальной подставке была прикреплена лампа. В правом углу, напротив шахматных столиков, на стене висело овальное зеркало в тяжелой бронзовой раме. Мягкие широкие дорожки устилали пол комнаты.

Тамара Михайловна тоже любила подолгу сидеть в кают-компании, слушая разговоры бывалых моряков, собиравшихся здесь в свободное от вахты время. Но вот как-то раз Нильская ушла отсюда раньше, чем обычно. Вскоре ушли и другие посетители. Комната опустела. Мистер Симпсон выключил лишний свет. В кают-компании установился полумрак.

Время шло. Но еще долго за шахматным столиком склонялись две фигуры: плотная, коренастая, грузная мистера Симпсона и стройная, худощавая помощника капитана. Из репродуктора, висевшего над диваном, тихо доносились звуки музыки: на дизель-электроходе транслировали Москву.

Мистер Симпсон вынул сигару и закурил. Едкий дым распространился по комнате. Борисов кашлянул.

- Вот, что значит, человек не курит сигары, - улыбнувшись, сказал Симпсон. – Вы никогда не держали ее во рту?

- Нет, - отрицательно мотнул головой Борисов, - не приходилось. Они, наверное, очень неприятны?

- Да, с непривычки действуют сильно. Хотите попробовать? У меня здесь в коробке осталась еще одна сигара.

- Что же не откажусь, посмотрим каков их вкус, - согласился помощник капитана.

Симпсон вынул изящную пластмассовую коробочку для сигар и протянул ее Борисову. Тот взял сигару, закурил и тотчас закашлялся.

- Не надо затягиваться, - объяснил мистер Симпсон, - Вы еще не привыкли. Попробуйте сначала просто подержать ее, выпуская дым изо рта.

Борисов выпустил несколько дымовых колец и побледнел.

- Что-то сильно голова кружится, - объяснил он, - тошнит, задыхаюсь.

- Сейчас пройдет, посидите немного.

- Нет, лучше пойду на палубу, подышу на чистом воздухе.

Борисов поднялся, держась за столик, сделал шаг, качнулся и повалился на стул. Голова его опустилась на поверхность шахматного столика. Он потерял сознание.

Симпсон подошел к нему, осмотрелся. В каюте по-прежнему никого не было. Тогда он провел рукой по поясу помощника капитана и извлек связку ключей. Быстро перебрал их. Вот ключ с тем же номером, что и номер каюты, в которой живет Борисов. В руках у Симпсона появился мягкий шарик из пластилина. Он с силой прижал к нему ключ. На пластилине остался глубокий, четкий отпечаток. Одно дело сделано. Симпсон осторожно водворил на место связку ключей. Затем расстегнул пуговицы на куртке Борисова. Вынул толстый бумажник. На деньги не обратил внимания, документы быстро просмотрел. Нет, не то. Симпсон недовольно нахмурился.

Вдруг напротив кто-то зашевелился. Он вздрогнул. Ему показалось, что на него смотрят. Действительно, там блестят чьи-то глаза. Он выпрямился. Да это просто отражение его лица в овальном зеркале. Симпсон успокоился.

Наконец, он нашел то, что искал. В руках у него появился белый конверт. Адреса на нем не было. Симпсон с помощью лезвия бритвы вскрыл конверт. Быстро, но внимательно прочел написанное по-русски письмо. Вот описание каменного оазиса, сведения о находке, фотография шара, карта с указанием его местоположения. Но куда Борисов везет оранжевую коробку, кому передаст, кто будет расшифровывать найденное – это совершенно неизвестно. Досадно, но ничего не поделаешь. Симпсон сложил письмо, вложил обратно фотографию и карту и, вынув из кармана тюбик с клеем, умело заклеил конверт.

Однако, пора привести в чувство игрока в шахматы. Симпсон поднес к носу Борисова  маленький флакончик. Потом взял со стола графин, наполнил водой стакан и обрызгал лицо помощника капитана. Тот чихнул, пошевелился и открыл глаза.

- Я, кажется, упал в обморок? – удивился Борисов.

- Не совсем так, у Вас лишь закружилась голова. Сейчас все в порядке. Это иногда бывает с начинающими курить сигары. Они не пришлись Вам по душе. Их вкус не так просто оценить. А сейчас неплохо, действительно, выйти на свежий воздух, проветриться. Кстати, у Вас, наверное, сегодня вахта?

- Нет, - ответил Борисов, - на вахте мне предстоит быть завтра вечером, как раз накануне прибытия в Австралию.

Оба поднялись, покинули кают-компанию, и вышли на палубу.

IX. Пропавший бинокль.

Накануне прибытия в австралийский порт Аделаиду Тамара Михайловна решила зайти к помощнику капитана Борисову. Она брала у него иллюстрированный справочник о городах Австралии. Теперь справочник следовало возвратить.

Был тихий вечер. Дизель-электроход быстро двигался на северо-восток. Волны равномерно стучали о борт корабля. Сумрак окутал палубу.

Тамара Михайловна с книгой в руках направилась к каюте помощника капитана. В коридоре ей никто не встретился. Она подошла к каюте и постучала. Ей показалось, что Борисов у себя. Подождала некоторое время. Ответа не было.

«Наверное, спит после вахты» - подумала Нильская. Она постучала еще раз и громко сказала:

-        Товарищ Борисов, откройте, пожалуйста!

Борисов не отвечал. Нильская поняла, что ошиблась: в каюте тикали часы, а Борисов, по-видимому, был на вахте.

Между тем в каюте помощника капитана отнюдь не было пусто. В полумраке вырисовывалась крепкая, рослая мужская фигура. Широкоплечий, тучный, коренастый человек, лицо которого нельзя было разглядеть,  стоял над сундучком или ящиком, покрытым ковром, Он прижимал к глазам бинокль, направленный на ковер. Из бинокля вырывался тонкий, ослепительный голубой луч. Круглый зайчик бегал по поверхности ковра, освещая причудливые, замысловатые узоры.  Человек поворачивал стекла бинокля, точно они были объективами какого-то аппарата.  Чуть слышно раздавалось равномерное стрекотание, похожее на работу часового механизма.

«Удачное изобретение, - хладнокровно подумал человек в каюте, - хорошо, что я захватил аппарат с собой. Пронизывающие лучи работают превосходно. Даже коврик снимать не надо.  Однако ж, что делать с этими непонятными разноцветными линиями на металлических листах.   Срисовать их некогда, сфотографировать нечем, а запомнить невозможно. Черт возьми, все-таки надо было захватить с собой цветную фотопленку...»

В этот момент раздался стук в дверь и вопросительный голос Нильской. Широкоплечий испугано обернулся. Его рука с большим шрамом на тыльной стороне кисти судорожно сжала корпус бинокля. Сердце тревожно забилось.

-        Чего доброго она сейчас вернется с помощником капитана, - пробурчал про себя широкоплечий, - пора сматывать удочки …

Нильская не собиралась возвращаться в каюту. Она нашла Борисова наверху. Он уже сдавал вахту. Немного погодя, они вдвоем прогуливались по палубе.

-        Вон Ваш приятель мистер Симпсон вдыхает морской воздух, - сказала Нильская.

Симпсон стоял у борта и с наслаждением дышал. На груди у него висел бинокль.

-        А вот и вы, - спокойно сказал иностранец.- Прекрасная погода. Тихо. Волны мирно плещутся. Я люблю помечтать в такой вечер.

Как всегда завязалась беседа.

-        Смотрите, мистер Симпсон, - с беспокойством заметил вдруг помощник капитана, - там, во мгле, плывет что-то белое, прямо на нас. Возможно айсберг. Вы не видите?

Симпсон посмотрел на море.

-        Ничего не вижу.  Нигде ни пятнышка. Вам показалось.

-        Вряд ли. Точно айсберг! Жаль я оставил бинокль. Но у Вас он с собой, дайте взглянуть.

Мистер Симпсон внимательно посмотрел на него и ответил:

-        К сожалению, мой бинокль вышел из строя. Я только что хотел сам понаблюдать, но бинокль отказал. А беспокоиться нечего — локаторы не подведут.

-        Все-таки интересно проверить, - объявил Борисов, Бинокль легко наладить. Я специалист в этой области. Не раз их исправлял. Покажите, что с ним случилось?

Симпсон отстегнул бинокль и протянул его Борисову. Но в последний момент неловко повернулся. Бинокль выскользнул из его рук  и упал за борт.

Где-то внизу раздался далекий всплеск.

-        Какая неприятность! - воскликнул Симпсон. - Мой любимый бинокль! Нельзя сказать, чтобы он дорого стоил. Но он ценен для меня как память.

И, обращаясь к Нильской, огорченно добавил:

-        Он всегда был со мной. Я пользовался им еще в те времена, когда наблюдал за снежными людьми.

Нильская с сожалением посмотрела за борт, во мрак, куда упал бинокль...  На следующий день дизель-электроход «Урал» подошел к берегам Австралии. Мистер Симпсон спустился по трапу, помахивая шляпой. Борисов и Нильская  проводили его глазами.

-        Оригинальный человек этот мистер Симпсон, - заметила Нильская, поправляя рукой косу, - внешне грубоватый, а собеседник приятный. Многое знает, многое умеет. Жаль, если мы с ним больше не встретимся.

Х. В научно-исследовательском институте.

Прошло около года. Практика студентов в Антарктиде окончилась. Радостные и нетерпеливые они подъезжали к Москве. В столицу поезд прибыл ночью. Метро не работало. Друзья взяли такси и поехали в общежитие. Комендант вручил им ключ от комнаты, где они жили ранее. Она оказалась недавно отремонтированной и окрашенной в светлые тона. Посредине комнаты стоял, еще пахнущий краской, стол. На полу лежала широкая дорожка. На окне висели белые занавески. Три кровати были аккуратно убраны новыми одеялами.

Начались лекции, практические занятия, семинары. Новые интересы и события наполнили жизнь студентов. О странной находке они вспоминали редко. Прежде всех перестал говорить о ней Николай Кочерга. Живой, подвижный, увлекающийся, он брался за многое, но склонен был остывать. С Николаем случалось, что в начале учебного года он записывался чуть не во все кружки, а потом, посетив одно-два занятия, вообще больше никуда не ходил. Он всегда чем-нибудь занимался, но очередной интерес быстро сменялся другим. Было время, когда его считали заядлым коллекционером. Он собирал монеты и марки, потом перешел к этикеткам от спичечных коробков. Позже отдал дань фотографии и радиотехнике. Свободное время он посвящал новому увлечению – собирал открытки с видами городов мира. Практика в Антарктиде казалась ему ушедшей в далекое прошлое.

Лева перестал думать о странной находке по другой причине. Интересы у него были постоянные, склонности сильные, устойчивые. Увлекаясь каким-нибудь делом, он вносил в него массу энергии, пыла и страсти. Еще до поездки в Антарктиду Лева много времени уделял изучению Северного Урала. Ледяная Антарктика, с ее суровыми, безлюдными просторами не погасила интереса к нему. В последнее время Лева ночами сидел, готовя доклад об одном мало изученном районе в горах Урала. Об Антарктиде вспоминать было некогда. Лишь Андрей продолжать думать о цветных письменах. Уравновешенный, хладнокровный по натуре, он не сразу заинтересовался новым. Требовалось время, чтобы раскачать его. Но зато, когда дело возбуждало у него интерес, он упорно, настойчиво стремился довести его до конца. Так случилось и со странной находкой. Мысль о тайне цветных письмен не выходила у него из головы.

Однажды вечером Андрей напомнил друзьям о цветном письме.

- Неплохо выяснить, - сказал он, как бы медленно думая вслух, - где наши цветные письмена. Наверное, их прочли. Интересно узнать, что в них написано. Говорят, их направили в научно-исследовательский институт Языка и мышления к профессору Шадрову. Вот бы съездить туда и узнать. Завтра как раз свободный от лекций день. Может, съездим?

Лева и Николай пытались отказаться, но Андрею удалось уговорить их поехать.

Утром трое друзей подходили к массивному зданию с большими белыми колоннами около входа. Это был НИИ Языка и мышления, недавно открытый и оборудованный современной аппаратурой.

Друзья поднялись на второй этаж, справились у секретаря: здесь ли директор, и постучали в дверь, на которой виднелась дощечка с надписью «Директор института профессор Шадров Александр Георгиевич».

- Войдите! – раздался громкий голос.

Они открыли дверь и вошли. Кабинет директора был не велик. Письменный стол, протянувшийся вдоль стены, занимал большую часть комнаты. Кожаное кресло и несколько стульев теснились у противоположной стены. На столе лежали остро заточенные карандаши, стояла скромная чернильница, и возвышалось литое пресс-папье.  В углу у окна находился тяжелый прямоугольный сейф.

Из-за стола поднялся одетый в темно-серый костюм плотный высокий человек, с седеющей головой и большим открытым лбом. Его умные, проницательные глаза внимательно осмотрели вошедших, и он чуть-чуть улыбнулся краями рта, когда узнал кто они такие.

-  А, открыватели цветного письма! Садитесь. Николай Афанасьевич писал мне о вас. Вы сгораете нетерпением познакомиться с содержанием текста. Я вас должен разочаровать: письмена еще не прочитаны, и сделать это пока невозможно.

- Говорят у Вас, в институте, замечательные электронно-вычислительные машины, - удивился Андрей Крутов, - неужели с их помощью нельзя расшифровать цветное письмо?

- Машины наши многое делают, - ответил профессор, - но они не всесильны. Пойдемте со мной, я покажу наши машины.

Профессор встал и пригласил следовать за собой. Оборудование института производило сильное впечатление. В светлых просторных комнатах стояли громадные, весящие по несколько тонн, электронные машины. Каждая из них обладала “памятью”  на сотни тысяч слов и выполняла очень сложную работу. Приземистые электронные машины, окрашенные в цвет слоновой кости, “выравнивали” текст. Они отбирали в тексте различные слова одинакового или близкого значения и заменяли их везде одним и тем же словом. Такой материал затем легко обрабатывался и переводился. Высокие машины, окрашенные в серые тона, в короткое время преобразовывали текст сложной книги, упрощали его и делали доступным для понимания широкого круга читателей.

Встречались здесь машины, которые производили подсчет количества слов, имеющихся в тексте, и группировали слова по классам. Эти машины могли подсчитать сколько раз то или иное слово встречается в трудах какого-нибудь писателя и вычислить частоту повторения отдельных слов и выражений. Специальные машины позволяли исследовать индивидуальные особенности речи людей. Речь человека с его согласия в течение длительного времени записывалась у него дома и на работе на магнитофонную пленку. Затем полученные записи отправлялись в институт, и с помощью электронной машины вычислялась частота употребления человеком отдельных слов и выражений, определялся его словарный запас и другие особенности речи.

Центральное место в НИИ занимали машины, производящие перевод с одного иностранного языка на другой. В первое время употреблялись обычные машины-переводчики. С их помощью русский текст переводился на какой-нибудь язык, например, на английский, или, наоборот, осуществлялся перевод с английского на русский. Позже стали применять сложный параллельный перевод. Институт получил комбинированные машины, которые позволяли одновременно переводить текст на несколько языков.

Студенты увидели в действие такую машину. Она переводила объемную работу по истории, написанную чешским ученым, сразу на русский, английский, немецкий и французский языки, а также на международный язык – эсперанто.

- Машины переводчики, - пояснил директор института, - заменяют труд десятков знатоков иностранных языков и за день выполняют работу, на которую людям потребовалось бы много месяцев. В настоящее время наши машины в состоянии перевести на русский язык текст, написанный на многих из иностранных языков. Когда цветные  письмена расшифруют, - шутливо добавил Александр Георгиевич, - перевести их на русский не будет составлять особого труда.

- Какие машины используются для расшифровки цветного письма? – спросил Андрей.

- Пока мы стараемся определить, на каком языке сообщаются сведения, зашифрованные светом. С этой целью производится подсчет повторяемости отдельных цветовых сочетаний, анализируются особенности их группировки в предполагаемых предложениях – вообще изучается структура письма. Одновременно мы сравниваем полученные данные с особенностями построения письменной речи у ряда народов. Проведено сопоставление с английским, французским, немецким, итальянским и испанским текстами. Установлено, что сведения, зашифрованные цветами, написаны не на этих языках.

Естественно, что для расшифровки у нас не имелось особой машины. Для анализа цветного текста мы приспособили счетную электронную машину. К ней приделали оптический глаз, связанный с фотоэлементами, реагирующими на расположение цветов в тексте.

Профессор Шадров подошел к большой электронной машине, стоявшей в углу светлого зала. Друзья увидели стопку вложенных в машину листов с цветными письменами. Над стопкой вертикально спускалась трубка со смотрящим на цветные линии оптическим глазом. Александр Георгиевич попросил лаборанта включить машину. Тотчас раздался равномерный гул, и оптический глаз быстро забегал по столбикам с цветными сочетаниями.

- Глаз фиксирует цветные линии, - объяснил профессор, - он реагирует на последовательность цветов. Машина ведет особый счет повторяемости сочетаний каждого типа, недавно закончен подсчет частоты цветовых сочетаний. Определено, сколько раз в письменах повторяется любое из них. Удалось выяснить: какие сочетания повторяются чаще, какие – реже.

Профессор вынул из выдвижного ящика, вмонтированного в машину, толстый журнал для записей и открыл его. На каждом листе слева располагались различные сочетаний цветных линий, скопированные с текста. Они были пронумерованы. Справа стояли числа, последовательно увеличивающиеся по мере перелистования журнала.

Шадров открыл первую страницу.

- Вот перед нами, - сказал он, цветное сочетание, против которого стоит цифра “9”. Это означает, что в найденном тексте данное сочетание встречается только девять раз.

Александр Георгиевич перелистал еще ряд страниц. Его палец остановился на числе “1527”.

- Данное число означает, - продолжал он, - что именно столько раз употребляется в тексте изображенное слева цветное сочетание. Данные позволяют точно знать, какое сочетание сколько раз повторяется в цветных письменах.

Лева заинтересовался: сколько всего обнаружили различных цветных сочетаний. Профессор открыл последнюю страницу. Номер сочетания, стоявшего в самом конце, показывал, что в тексте содержится сорок тысяч различных цветных слов.

- В тексте можно было бы ожидать, - объяснил Шадров, - до 362.880 различных по последовательности комбинаций цветов. Фактически же их оказалось только 40.000. Число, правда, вполне достаточное, чтобы зашифровать самые сложные сведения. Вообще то говоря, цветной текст довольно объемист. Когда его расшифруют, он займет ни один печатный том.

- Скажите, пожалуйста, - спросил Лева, - приходилось ли Вам когда-нибудь ранее иметь дело с текстом, зашифрованном цветными тонами?

- Нет, - ответил Александр Георгиевич, - с подобного рода шифровкой я сталкиваюсь впервые. Раньше мне приходилось иметь дело с дешифровкой письменности ряда древних народов. Но когда мы приступали к расшифровке загадочных надписей древности, нам все-таки кое-что было известно о них. Мы знали где и когда жил народ, оставивший после себя неразгаданные письмена, знали, кто были соседние с ними народы и нам нередко был известен их язык. Знакомы порою нам и некоторые буквы дешифруемой письменности, имена ряда исторических деятелей, названия отдельных мест, рек, городов, орудий труда и богов данного народа. Расшифровка цветного письма отлична от всех этих случаев. Здесь нам ничего не известно о том, кто написал письмена, неизвестно ни одно слово, ни одна буква из зашифрованного текста. Перед нами цветные сочетания и ничего больше. Мы можем лишь с уверенностью сказать, что шифровка выполнена людьми нашего времени.

- А бывали у вас случаи, когда дешифровка не удавалась? – задал вопрос Коля Кочерга.

- Да, бывали. До сих пор существуют неразгаданные надписи древности, сделанные на неизвестных нам языках. Несмотря на то, что над их расшифровкой много лет работали крупнейшие ученые, прочесть их не удается. Дешифровка цветного письма облегчается, правда, тем, что за цветным шифром скрывается, по-видимому, современный язык. Как только мы доберемся до того, какой это язык, шифр разгадать будет нетрудно. Но языков-то на Земле имеется более двух с половиной тысяч. Причем много языков еще вовсе не изучено.

У Андрея, с вниманием слушавшего ответы профессора, возникла мысль о том, как еще следует попытаться расшифровать цветные письмена. Он поспешил поделиться своей идеей.

- Нельзя ли попробовать расшифровать текст таким образом. Взять книгу, написанную на каком-нибудь иностранном языке, и самим зашифровать ее цветными линиями по принципу цветного письма, т.е. заменить слова текста книги комбинациями девяти цветов. Затем сравнить зашифрованный текст с найденным в оазисе. Если он написан на том же языке, что и зашифрованный нами, то построение цветных предложений и повторяемость сочетаний во многом окажутся сходными. Можно будет сопоставить отдельные сочетания с одинаковой частотой повторения в оригинале и в зашифрованном нами тексте. Я думаю, что такие, одинаковое число раз повторяющиеся сочетания, будут означать одно и то же слово. В результате мы расшифруем сначала несколько слов, а потом и весь текст. Если опыт не получится, следует взять книгу, написанную на другом иностранном языке и таким путем добраться до нужного нам языка.

- Ваше предложение, - улыбнулся профессор, - отличается простотой, но выполнение его очень трудоемко. Ведь зашифровать придется не одну страницу книги, а, по крайней мере, несколько книг, чтобы средние величины повторяемости оказались достоверными, и можно было провести сопоставление с цветным оригиналом. Кроме того, где гарантия, что мы сразу выберем нужный язык. Возможно придется последовательно зашифровать книги на многих языках, пока мы доберемся до нужного. Да и зачем зашифровывать текст, можно и так определить повторяемость различных слов в книгах, написанных на том или ином языке.

Беседа студентов с профессором Шадровым затянулась.  Друзья почувствовали, что отняли у него слишком много времени. Они поблагодарили Александра Георгиевича за внимание. Прощаясь со студентами, профессор обещал позвонить по телефону, если удастся открыть в тексте что-либо новое. Звонок из института последовал быстрее, чем ожидали. Не прошло и двух дней, как студенты снова сидели в кабинете Шадрова. Они обратили внимание на серьезное, слегка встревоженное выражение лица профессора.

- Я попросил вас зайти, - заявил Александр Георгиевич, - чтобы сообщить интересную новость и, кроме того, самому узнать ваше мнение. Дело в том, что Николай Афанасьевич Назаров, находящийся в Антарктиде, поддерживает со мной регулярную связь. Я сообщаю ему о ходе исследования цветного текста, он держит меня в курсе всего, что касается каменного оазиса и шара. Вчера я получил радиотелеграмму от Николая Афанасьевича и хотел послушать, что вы о ней скажете как очевидцы открытия цветного письма.

Александр Георгиевич положил на край стола листок с текстом телеграммы. Она гласила:

= ПРИЗЕМЛЯЛСЯ ОАЗИСЕ ТЧК ШАР ОТКРЫТ ЗПТ КРУГ ВЫВЕНЧЕН ТЧК ПОРТСИГАР ИСЧЕЗ ЗПТ ПОСЕТИТЕЛИ НЕИЗВЕСТНЫ ТЧК НАЗАРОВ =

9. Запрос о находке.

Студенты реагировали на сообщение по-разному. Известие о вскрытии шара поразило Николая и Леву. Но Андрей в первые мгновения оставался равнодушным. Умный и рассудительный, он в то же время соображал медленно, долго осмысливая порою самую обыкновенную вещь. С ним однажды даже произошел такой случай. Профессор на лекции, чтобы оживить аудиторию, рассказал студентам что-то смешное. Разу раздался общий, дружный смех. Прошла минута, другая. Смех утих. Профессор готовился было продолжить лекцию, как где-то на задней скамье раздался одинокий запоздалый смех: смеялся Андрей. Смысл смешного, наконец, дошел до него.

 Сознание медленно сработало и на этот раз. Сначала Андрею было неясно значение телеграммы. Потом он понял важность случившегося.

- Мне кажется, - сказал Андрей, - что за цветными письменами явились те, кто их составил. Обнаружив исчезновение записей, они забрали оставленный нами портсигар. Теперь надо ждать запроса о местонахождении листов с письменами.

- Ерунда! – воскликнул Лева, взмахнув рукой. – Никто за письменами не возвращался. Просто явились люди, заинтересованные в цветном тексте. Может быть, они знают тайну письма. В каменный оазис явились не для того, чтобы забрать, а чтобы похитить цветные письмена. А достался похитителям портсигар с запиской.

- Лева прав, - согласился Николай Кочерга. Тревожное выражение появилось на его лице. – Коробку пытались похитить. Крышка шара отвинчена и брошена: значит, неизвестные спешили. У них был мощный подъемный механизм – они смогли вытащить круг из шара, хотя выталкивающее устройство в нем уже не работало. Но круг затем не вставили и шар остался открытым. Хозяин шара так бы не поступил. А портсигар? Его можно было не забирать. Просто оставить в нем другую записку. Похитители старались скрыть, кто они такие. Если бы они не хотели скрыть, то давно были бы в Центральном. Они долетели до каменного оазиса, прочли записку. Там говорилось, что найденное отвезено в поселок. Час полета, и все можно было бы узнать в Центральном. Но, нет, они вернулись обратно. И ни в поселок Центральный, ни в Москву запросов не поступило.

- И не поступит, я в этом уверен! – категорически заявил Лева.

- Что ж время покажет, кто прав, - спокойно ответил Андрей. – А как Вы думаете? – обратился он к профессору Шадрову.

Александр Георгиевич разъяснил, что никаких запросов о цветном письме в институт не поступало. Сам же он больше склоняется к мысли, что происшествие с шаром вообще не имеет связи с найденными письменами. Шар вскрыт какими-нибудь иностранными летчиками, посетившими каменный оазис во время полета над Антарктидой. Заинтересовавшись шаром, они открыли его и как сувенир забрали портсигар, не удосужившись оставить после себя записку.

Случай с шаром скоро снова привлек к себе внимание студентов. Как-то раз Андрей встретил в книжном магазине доктора Мальского. Оба очень обрадовались, увидев друг друга, и отошли в сторону от прилавка. Доктор рассказал, что он остался в Москве, получив специальное задание обобщить опыт лечебной практики в условиях Антарктиды. Андрей сообщил об успехах и неудачах в учебе. Затем он вспомнил о находке в каменном оазисе.

- Так мы и не знаем до сих пор о том, что содержит цветной текст, - сказал Андрей.

- Неужели? – удивился Мальский. – А я думал, что цветные письмена разгаданы. В особенности после того, как мне позвонил профессор Рыкалов.

- А кто он такой? – спросил Андрей.

- Профессор Рыкалов, - воодушевился доктор, - большой специалист по дешифровке текстов. Он разгадал немало надписей, считавшихся ранее совершенно непонятными. С его помощью удастся прочесть цветные письмена, на каком бы редком языке они не были написаны!

- Каким же образом Вы узнали о профессоре Рыкалове?

- Он сам позвонил мне. Я был дома. Профессор Рыкалов спросил, не говорит ли он с доктором Мальским, участником экспедиции в каменный оазис, открывшей странные цветные письмена. Я ответил, что нахожусь у телефона. Профессор сообщил, что интересуется найденным текстом и думает, что может помочь в деле его дешифровки. Однако, ему неизвестно, где находится   сейчас находка. Пользуясь случаем, что я в Москве, он хотел бы узнать к кому обратиться по интересующему его вопросу. Я ответил, что цветные письмена изучаются в НИИ Языка и мышления. Профессор поблагодарил и сказал, что незамедлительно обратится в указанный институт.

Андрей задумчиво слушал рассказ доктора.

- Почему он позвонил Вам? – спросил Андрей.- Откуда он вообще узнал, что одним из участников экспедиции были Вы?  Наконец, о находке было бы проще запросить официально в соответствующих учреждениях.

- Действительно, странно! Как это мне не пришло раньше в голову! – воскликнул доктор.

Взгляд его упал на стоявшую в углу магазина будку с телефоном-автоматом. Захотелось узнать номер телефона Рыкалова.

- Андрей, - предложил Мальский, - давайте позвоним профессору на дом и узнаем, связался ли он с институтом.

- Что ж, мысль хорошая, - согласился Андрей.

Мальский зашел в будку, нашел в телефонном справочнике нужный номер и набрал его.

- Профессор Рыкалов у телефона, - раздался в трубке густой бас.

В голове доктора мелькнула мысль, что голос профессора на этот раз звучит по-другому.

- Простите, - ответил он, - что беспокою Вас. С Вами говорит доктор Мальский, которому Вы звонили по поводу цветного письма. Мне бы хотелось узнать, связались ли Вы уже с институтом и каковы результаты?

На некоторое время в трубке установилась тишина, затем уловил удивленное мычание, и тот же самый бас произнес:

- Вы ошибаетесь, уважаемый. Я Вам не звонил, а о цветных письменах впервые слышу. Вы не туда попали. Вам нужен не профессор Рыкалов, а кто-то другой.

Доктор Мальский, не ожидавший такого ответа, в растерянности извинился и положил трубку.

Телефонный разговор обеспокоил Андрея. Несомненно, доктору звонил некто, ложно назвавший себя профессором Рыкаловым, с целью выпытать, где находятся цветные письмена.

- Доктор, - испуганно спросил Андрей, - Вы никому не рассказывали, что положили в шар свой портсигар с запиской?

- Нет, никому не рассказывал, - ответил доктор, - о портсигаре я просто забыл. Хотя, портсигар представлял для меня большую ценность, - он мне был подарен друзьями в день приезда из моей первой полярной экспедиции. На нем даже была выгравирована шутливая надпись, которую Вы, наверно, не заметили, когда я отдавал портсигар.

- А что было там написано? – с дрожью в голосе спросил Андрей.

- Надпись прекрасно помню, - улыбнулся доктор, - там говорилось: «Новоявленному полярнику, доктору Владимиру Владимировичу Мальскому от друзей. Москва».

 Андрей услышал то, что ожидал. Вывод был ясен: существовала прямая связь между исчезновением портсигара в далеком каменном оазисе и телефонном звонком доктору в Москве. Овладев портсигаром, неизвестные узнали адрес доктора, а через него сумели установить местонахождение листов с шифрованным текстом. Запрос, оказывается, последовал, но окольным и нечестным путем. Следовало предпринять какие-то меры предосторожности. Андрей распрощался с доктором и отправился домой.

XII. Неожиданное вмешательство.

 Вечером Андрей рассказал Леве и Николаю о встрече с директором Мальским.

- Надо завтра сообщить обо всем профессору Шадрову, - сразу же решил Лева. -Теперь в Институте каждый день можно ожидать неизвестных людей, интересующихся находкой.

- Вряд ли они открыто явятся в Институт, - усомнился Андрей, - случай с доктором Мальским показывает, что незнакомцы, скорее всего, прибегнут к какому-нибудь маневру. Но я согласен, надо позвонить в Институт и предупредить профессора.
На другой день Андрей позвонил Александру Георгиевичу и сказал, что срочно должен увидеть его и сообщить очень важную новость. Александр Георгиевич ответил, что не сможет его принять, так как сегодня у него совещание, которое затянется надолго, завтра воскресенье, а в понедельник он вылетает в научную командировку в Париж.
Андрей снова настоятельно просил назначить время для встречи, утверждая с чрезвычайной важности того, что он должен сообщить. Наконец, Александр Георгиевич согласился заехать в Институт в воскресенье в 10часов утра, как он выразился "на пару минут".
Воскресный день выдался на редкость ясный и теплый. Ярко светило солнце. Ровно в десять Андрей, Николай и Лева подошли к зданию Института. Им открыл дверь дежурный вахтер, крепкий старик с большой рыжей бородой. Услышав о том, что они явились для встречи с директором, старик впустил их.

Они сели на скамью в просторном помещении вестибюля. В Институте стояла полная тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных настенных часов. День был нерабочий. Двери лабораторий закрыты. Илья Лукич, вахтер с рыжей бородой, был единственным человеком в трехэтажном здании.

Вскоре приехал Шадров и пригласил к себе в кабинет. Андрей рассказал о телефонном разговоре доктора Мальского. Александр Георгиевич явно обеспокоился.

- Следует принять меры к охране листов с цветными письменами, - сказал он, - Они находятся сейчас в лаборатории дешифровки в несгораемом шкафу. Но лучше всего будет перенести их ко мне в кабинет. Придется завтра перед поездкой на аэродром дать соответствующее распоряжение.

Он взглянул на часы.

-Мне пора.

- Александр Георгиевич, - попросил Андрей, когда они выходили из кабинета, - может, посмотрим в порядке ли наши письмена?

- Ну, что Вы, - усмехнулся директор, что могло с ними случиться со вчерашнего дня. Однако, если уж так хотите, мы можем зайти.

Он позвал вахтера, и тот со связкой ключей направился к лаборатории. Она помещалась на втором этаже в правом крыле здания. Идти к ней надо было по длинному коридору, устланному мягкой широкой дорожкой. Ноги глубоко погружались в ворсистый покров, шагов не было слышно. Они остановились у двери под номером 23. Звякнула связка ключей. Вахтер подобрал нужный ключ, вставил в замочную скважину и повернул один раз.

Тотчас за дверью раздался шум: сначала как будто на пол упал какой-то предмет, затем послышался топот ног, треск и звон стекол. Илья Лукич, вначале опешивший от изумления, опомнился, быстро повернул ключ второй раз и с силой нажал на дверь. Она не открывалась. Он нажал еще сильнее. Дверь слегка приоткрылась, как бы сдвигая какой-то тяжелый предмет.

- Дверь изнутри загорожена столом, - объявил Илья Лукич.

В образовавшуюся щель было видно, что дверь подпирал массивный письменный стол. Лева и Николай пришли на помощь вахтеру. Совместными усилиями они сдвинули стол и открыли дверь.

Странная картина предстала перед их взором. Высокий несгораемый шкаф, находившийся в левом углу комнаты, был открыт настежь.  На его полках лежали в беспорядке груды листов с цветными письменами: кто-то основательно рылся в шкафу. Посредине комнаты на продолговатом столе рядами располагались взятые из шкафа листы. Здесь же находился особой конструкции фотоаппарат, прикрепленный к небольшому настольному штативу. Объектив фотоаппарата смотрел на один из листов с цветным текстом. Внизу на полу валялся второй такой же фотоаппарат, видимо упавший со стола. Рядом на стуле лежала стопка листов с цветными письменами, по всей вероятности уже сфотографированными. В комнате никого не было.

- Взгляните вон на то окно, - сказал Илья Лукич, - в нем стекла нет.

Действительно, в одном из окон не было стекла, и в комнату врывался холодный воздух. Студенты бросились к окну. Оно выходило на задний двор. В этом месте в метрах четырех от здания института тянулась высокая, почти достигающая уровня второго этажа, кирпичная стена, за которой виднелись деревья сада одной из городских больниц. Окна лаборатории дешифровки находились как раз напротив кирпичной стены, ограждавшей сад. Друзья посмотрели вниз. Пространство между институтом и кирпичной стеной было совершенно безлюдно, и снег лежал неутоптанным. Прямо под окном на снегу выделялся какой-то металлический предмет, блестели осколки стекла и тянулись следы ног.

Медлить нельзя. Александр Георгиевич взялся за трубку телефона. Андрей и Илья Лукич остались у окна. Николай и Лева помчались в вестибюль. Там на скамье сидел шофер Александра Георгиевича и спокойно читал газету. Он не заметил: пробегал ли кто-нибудь мимо входа в институт. На улице около здания людей не было. Несколько далее стояли и беседовали две пожилые женщины. Николай Кочерга подошел к ним и спросил, не видели ли они бежавшего человека. Женщины ответили, что не видели. Одна из них сказала, что недавно от института отъехала автомашина “Волга”  темно-синего цвета. Женщины посторонились еще, чтобы ее пропустить.

- Машина была не такси, - добавила женщина.

Лева предложил обойти здание и посмотреть, что за предмет валяется в снегу под окном, но Николай воспротивился. Надо было все сохранить в неприкосновенности для следственных органов.

- На снегу остались следы преступника, заявил он, - если мы пойдем, то затопчем их и тем самым помешаем следствию.

Между тем, телефонный вызов директора действовал. Около института остановилась служебная автомашина, появилась собака-ищейка. Посторонних удалили, следствие началось.

Металлическим предметом, видневшимся под окном лаборатории, оказалась приставная складная алюминиевая лестница, с помощью которой преступник спустился со второго этажа. Вокруг нее валялись осколки разбитого оконного стекла. Следы ног человека, обутого в новые галоши, огибали здание и обрывались на улице: неизвестный сел в автомашину и уехал.

В помещении лаборатории обнаружились интересные детали. Несгораемый шкаф был взломан очень умело. Фотоаппараты оказались иностранного происхождения и, по-видимому, были заряжены пленкой для цветной фотографии. Отпечатков пальцев на шкафу, столе, металлических листах и на фотоаппаратах заметить не удалосьЖ преступник работал в резиновых перчатках. Новые галоши на его ногах тоже не позволяли выявить чего-либо особенного.

Судя по размерам стопки листов, сложенных на стуле, посетитель занимался фотографированием несколько часов. Изучение следов его действий на окне показало, что он проник в лабораторию таким же путем, как и бежал из нее. Преступник еще до рассвета пробрался к стене института, выходящей в сторону больничного сада, приставил складную лестницу, осторожно выставил стекло в окне лаборатории, забрался внутрь и втянул за собой лестницу. Затем, чтобы не было заметно со двора, он вновь прикрепил стекло к наружной раме. Вытолкнуть стекло и опустить лестницу теперь уже не представляло труда.

Воскресный день в пустом институте позволял беспрепятственно фотографировать листы с цветными письменами. Но неожиданное прибытие директора и студентов сорвали планы незнакомца. К тому же мягкие дорожки в коридоре помешали ему своевременно услышать приближение людей. Неизвестный бежал так поспешно, что не успел захватить с собой фотоаппараты и складную лестницу. Хотя несколько комплектов использованной пленки он, вероятно, унес с собой. Невдалеке его ждала автомашина, скорее всего та самая синяя “Волга”, которую заметила женщина на улице. Преступник вскочил в нее и уехал.

Сомнений не было: неизвестный проник в лабораторию с целью скопировать цветные письмена, ему удалось сделать ряд снимков и унести пленки с собой. Поймать теперь его будет трудно.

Вскрытие шара в Антарктиде, исчезновение портсигара с запиской, телефонный звонок к доктору Мальскому и попытка сфотографировать цветные письмена – все это были звенья одной преступной деятельности.

Неизвестный бежал. Цветные письмена теперь в безопасности.

Однако происшедшие события ни на шаг не приблизили к разрешению загадки цветного шифра. Они лишь подчеркнули важность странной находки.

ХIII. Коричневый волосок

Взлом сейфа в лаборатории дешифровки и попытка тайно скопировать цветные письмена изменили отношение к странной находке. В институте стали ей уделять больше внимания, чем раньше. Листы с письменами сложили в стопки, пронумеровали и перенесли в кабинет директора. Их сохранность проверялась ежедневно. Специально установленная сигнализация предотвращала любую попытку похищения.

В начале апреля прибыл из заграничной командировки Александр Георгиевич. Он рассказал, что наводил справки, но в зарубежных научных кругах ничего неизвестно о происхождении цветного письма.

Между тем следствие продолжалось. Его вела следователь Николаева, невысокая женщина в темном костюме, с коротко подстриженными светлыми волосами. Ей пришлось столкнуться с большими трудностями.

Неизвестный не оставил на фотоаппаратах отпечатков пальцев. Никаких следов не обнаружили и на фотопленке, которая также как и фотоаппараты оказалась иностранного происхождения. Следствие выяснило, что подобные фотоаппараты и пленку купить в Москве нельзя. Пленку проявили. Она отличалась очень высокой чувствительностью к цветам. Разноцветный текст прекрасно на ней запечатлелся. Затем обследовали складную металлическую лестницу, брошенную преступником. Неизвестный и на ней не оставил каких-либо отпечатков. Казалось, он касался лестницы лишь резиновыми перчатками и новыми галошами. Но при вторичном исследовании лестницы в одном из ее пазов нашли тоненький светло-коричневый волосок. Экспертиза установила, что это волос из шкуры кабарги – небольшого безрогого оленя, встречающегося в Сибири и в других местах Азии. Напрашивался вывод: на преступнике часть одежды была из меха. Скорее всего шапка, так как сомнительно, чтобы он полез на второй этаж в меховой дохе или носил в сравнительно теплую погоду неудобные меховые рукавицы. Кроме того, от мехового пальто или рукавиц осталось бы значительно больше волосков, особенно когда пришелец протискивался в окно. Меховую же шапку порою носят до самой весны, и она могла лишь случайно задеть за лестницу.

Странным казалось, что преступник, который, поспешно взбирался и спускался по лестнице, дважды пролезал в окно, взламывал несгораемый шкаф и двигал тяжелый письменный стол, нигде не оставил хотя бы нитки от своей одежды. У Николаевой возникло предположение, что он был одет в кожаную куртку. Мысль эта подтвердилась после тщательного обследования подоконника и пространства между рамами. Здесь лежал слой пыли. Преступник, протискиваясь в окно при поспешном бегстве, стер своим телом пыль с подоконника. Через сильную лупу разглядели, что пыль стерта чем-то тяжелым и гладким. Кое-где по бокам на остатках пыли обнаружились отпечатки хорошо выделанной кожи.

Следы ног на снегу, соответствовавшие 43-му размеру обуви, свидетельствовали о высоком росте преступника.

Изучение материалов, оставшихся от неизвестного, позволило придти к некоторым заключениям. Преступник владел навыками профессионального взломщика и имел отношение к иностранным кругам. Внешне он выглядел рослым мужчиной, одетым в коричневую меховую шапку, кожаную  куртку и новые галоши. Уехал он в автомашине “Волга” синего цвета.

Возник вопрос, насколько целесообразно искать синюю машину с человеком в меховой шапке. Если бы синяя “Волга” была такси, он, наверняка, сразу же после поездки расплатился бы и исчез. Но синяя машина не такси. Она могла принадлежать человеку в меховой шапке или находиться в его распоряжении. Поиски приобретали некоторый смысл. А ни одной возможностью найти след пренебрегать нельзя. Тотчас начались поиски неизвестного. На следующий день поступило первое сообщение: возле крупнейшей гостиницы города остановилась синяя “Волга”, из нее вышел человек высокого роста, в кожаной куртке и меховой шапке. За ним установили наблюдение.

После полуночи неожиданно поступило второе сообщение – еще одна синяя “Волга” высадила человека в коричневой меховой шапке и кожаной куртке у одного из жилых домов на улице Горького. Человек поднялся на третий этаж, вынул ключ и открыл дверь в квартиру. Вскоре под наблюдением находились четверо человек, высадившихся из машин синего цвета и носивших коричневые меховые шапки и кожаные куртки.

Следовало выяснить, кто из них преступник. Наблюдателям дали указание: где-нибудь в магазине или в метро незаметно приблизиться к тем, за кем они наблюдали и осторожно выдернуть несколько волосков из меховой шапки. Выдернутые волоски доставили в лабораторию для экспертизы…  Ни один из них не был волоском кабарги. Поиски шли по ложному направлению.

Снова пришлось обратиться к обнаруженному на лестнице волоску. Николаева попросила уточнить, на какой части тела кабарги находился найденный волосок. После довольно трудоемкого анализа структуры волоска и сравнения его с волосками, выдернутыми из разных мест шкуры кабарги, эксперты дали ответ: найденный волосок с ноги безрогого оленя.

Следователь постаралась узнать, куда идут ножки кабарги?

В тот же день она отправилась в библиотеку имени В.И.Ленина и обложилась книгами, касающимися пушного дела. Выяснилось, что из ножек кабарги в Сибири делают ковры, так называемые кумаланы.  В одной из книг имелась фотография кумалана. Когда Николаева посмотрела на нее, ее пронзила мысль: меховой ковер мог быть на сидении автомашины, в которой ехал преступник. Вот откуда волосок кабарги на алюминиевой лестнице. Он зацепился за нее, когда она лежала в автомашине. Нужно искать не человека в меховой шапке, а автомашину с кумаланом на сидении.

Но где искать такую машину?  Кумалан – вещь редкая.  Его можно купить разве лишь в комиссионных магазинах или во время распродажи из ломбарда невыкупленных вещей. Мог он храниться у владельца машины еще до ее приобретения. Обход комиссионных магазинов не дал результата: за последние годы туда поступали лишь настенные большие кумаланы, не годящиеся для легковой автомашины.

При посещении одного ломбарда выяснилось, что в нем среди невыкупленных вещей кумаланы не встречались. В другом ломбарде заявили, что около года тому назад один кумалан не был выкуплен владельцем и поступил в распродажу. По наведенным справкам следователь узнала, что его купил представитель киностудии.

В киностудии Николаевой сообщили, что около года тому назад у них появилась новая автомашина и меховой ковер использовали для нее. Николаева попросила показать машину. Автомашина стояла в гараже – это была темно-синяя “Волга”. На заднем сидении машины лежал красивый коричневый ковер, сделанный из ножек кабарги.

Потом обнаружилось, что шофер киностудии, ездивший на машине с кумаланом, охотно прирабатывал на стороне. Его часто можно было увидеть у вокзалов, около рынка, у театра и в других людных местах. Не гнушался он и поездками за город. Сначала наблюдения за ним ничего нового не дали. Но вот однажды утром он явился в гараж раньше, чем обычно, торопливо вывел автомашину и дал полный ход. Синяя “Волга” остановилась у Казанского вокзала. Она не простояла и пяти минут, как подошел высокий человек в коричневой кожаной куртке  с молнией и в серой кепке. Он что-то тихо сказал шоферу и сел в машину. “Волга” помчалась по направлению к одному из аэродромов столицы. Наблюдавший за шофером из киностудии лейтенант Афанасьев последовал невдалеке на своей машине. “Волга” остановилась у здания аэропорта и осталась на месте. Человек в кожанке вошел в помещение и направился в зал ресторана. Здесь он сел за второй столик в крайнем ряду у окна. Лейтенант Афанасьев, дав указание дежурному милиционеру задержать неизвестного при выходе из аэропорта, тоже вошел в зал и сел за соседний столик. Человек в кожанке сидел спиной к Афанасьеву и не мог его видеть. Зато лейтенанту хорошо видны были все движения посетителя.

Пришедший заказал яичницу, выпил два стакана чая, съел бутерброд. Затем вынул из кармана носовой платок и вытер рот. И вот тут-то Афанасьев заметил, как человек в кожанке одновременно с носовым платком вытащил маленький пакет и зажал его в ладони. Потом осторожно приподнял скатерть и, по-видимому, прикрепил пакет к внутренней, нижней стороне крышки стола. Во всяком случае, рука его опустилась пустая. Человек в кожанке посидел еще некоторое время, взглянул на часы и поднялся. Ясно, позже за пакетом должен явиться другой человек.

Как раз в это время к столу подошел одетый в черный костюм мужчина средних лет. Он сел на тот стул, где до него находился человек в кожанке. Афанасьев пристально следил за движениями рук нового посетителя. Официантка принесла человеку в черном пирожное, немного печенья и небольшой никелированный кофейник. Незнакомец придвинул его, взял стакан и медленно, с удовольствием стал пить горячий кофе. Он ни разу не оглянулся, не посмотрел, кто сидит сзади, а руки его все время лежали на поверхности стола. Ни малейшего намека на попытку приподнять скатерть. Окончив кушать, он поднялся и спокойно направился к выходу. Афанасьев понял, что ошибся. Человек в черном костюме явно не имел отношения к происходящему. Однако, на всякий случай, у него проверили документы. Он оказался иностранным туристом. Сейчас срок его туристической путевки закончился, и он улетал на родину. На самолет уже объявлена посадка. Перед туристом извинились, вернув ему документы.

Прошел час, другой. За столик садились разные люди, но никто из них не пытался достать прикрепленный к крышке таинственный пакет. А задержанный милиционером человек в кожанке отказался давать показания.

Только вечером лейтенант Афанасьев осознал, допущенную им оплошность. За пакетом все-таки приходил иностранный турист. Он заметил опасность и не взял пакет. Каким образом?  Очень просто. Во время завтрака он сидел спиной к Афанасьеву, но на блестящей никелированной поверхности кофейника, как в зеркале отражались люди, находящиеся сзади. Обнаружить, что за ним наблюдают для человека, опытного в такого рода делах, не представляло труда. Афанасьев не заметил уловку. Человек в черном перехитрил его. Искать “туриста” теперь было бесполезно — его самолет давно совершил посадку в иностранном аэропорту.

Делать нечего, вскрыли прикрепленный к столу пакет. В нем находились катушки с проявленной фотопленкой. Каждая катушка содержала несколько десятков отчетливых снимков цветного письма.

В дальнейшем расследование пошло быстрее. Обнаружилось, что человек в кожанке — крупный преступник, своего рода “квалифицированный” взломщик сейфов. В прошлом он орудовал не только в Москве, но и за границей. “Турист” оставил два фотоаппарата, комплект пленок для цветной съемки и крупную сумму денег. Он сообщил взломщику о портсигаре доктора Майского и содержании оставленной в нем записки. Он же посоветовал позвонить доктору под видом профессора Рыкалова и узнать, где находится цветной текст. Остальное человек в кожанке придумал сам. Он явился в институт во время одной из научных конференций и уточнил место хранения цветного письма, заодно составил для себя план здания. Проникнуть в здание через окно для него было делом привычным. У него под рукой имелись несколько водителей, услугами которых он постоянно пользовался. В данном случае выбор пал на шофера киностудии. Все испортило неожиданное появление в воскресный день директора института и его спутников. Человек в кожанке бежал. Он, однако, не предполагал, что его смогут найти и спокойно продолжал пользоваться синей “Волгой”. В назначенный заранее день, он должен был передать своему заказчику пленку с фотоснимками и взамен получить таким же путем, с помощью пакета, прикрепленного к нижней стороне крышки стола, денежное вознаграждение. Местом передачи являлся ресторан аэропорта.

Итак, “турист” в черном хотел получить копию цветного письма. За рубежом кому-то странная находка не давала покоя. Почему?  Это оставалось неизвестным.

Сам “турист” в черном по документам был инженером, работал в одной крупной заокеанской компании. Лейтенант Афанасьев не заметил у него резко выраженных особых примет. Фигура крупная, коренастая, рослая, грубо очерченный подбородок, мясистый нос...

Да еще лейтенант обратил внимание на полукруглый шрам на кисти его правой руки.

ХIV. Важное открытие

Тайна цветного текста привлекла внимание крупнейших ученых. Но дело расшифровки ни на шаг не продвинулось:  в институте не могли разгадать секрет цветного письма, так как по-прежнему оставался неизвестным язык, скрывающийся под разноцветными знаками.

На Ученом Совете института, созванном специально по вопросу о цветном тексте, приняли решение использовать для дешифровки все основные современные языки. Работу над письменами стали проводить в строгой последовательности. Ученые выдвигали предположение, что цветной текст содержит сведения, изложенные на каком-то определенном языке. После этого десятки сложнейших счетных устройств и машин получали задания сообразно структуре данного языка. Когда расчеты машин категорически опровергали предположения ученых, брался другой язык и составлялась иная программа.

Снова перестраивалась работа машин, они приспосабливались к структуре нового языка и осуществляли сложнейшие операции. Каждый раз необходимо было подсчитать повторяемость наиболее употребляемых слов в этом языке и сопоставить с повторяемостью определенных цветных сочетаний.

Таким путем поочередно привлекли многие языки, но ни одного слова в цветном письме перевести не удалось.

Ученые обратились к искусственно созданным международным языкам – эсперанто и другим. Эти языки были задуманы, как средство для широкого международного общения, но фактически употреблялись редко. Ответ машин и здесь был отрицательный.

Тогда стали применять древние «вымершие» языки – египетский, языки Двуречья, древнейшие языки Индии. В НИИ языка и мышления теперь можно было увидеть не только психологов и лингвистов, но и историков – специалистов по древним языкам. Все больше и больше ученые склонялись к мысли, что за цветным шифром в целях обеспечения тайны скрываются сведения, написанные на одном из редких, не употребляемых в настоящее время древних языков. Сведения, изложенные вначале на каком-нибудь современном языке, например, на английском, могли затем перевести на малоизвестный древний язык и зашифровать с помощью цветных линий. Поэтому для дешифровки требовалось, прежде всего, определить язык какого народа древности скрывается под цветным шифром, потом составить словарь, в котором против каждого цветного сочетания стояло бы то или иное слово древнего языка. Пользуясь знанием этого языка, из отдельных слов не трудно было бы восстановить весь текст. Наконец, следовало перевести расшифрованный материал на современные языки.

Но и эта трудоемкая работа оказалась бесплодной. Вывод в конце обескураживал: никаких результатов. За цветными линиями скрывался совершенно неизвестный науке язык.

Казалось, попытки раскрыть тайну цветного письма окончательно обречены на неудачу. Но вот однажды в студенческом общежитии раздался телефонный звонок – Александр Георгиевич просил трех друзей заехать к нему.

- Я рад сообщить вам интересные известия, - объявил директор института, когда друзья уселись в его кабинете. – Надо вам сказать, что по моей просьбе из каменного оазиса доставили в поселок Центральный крышку – круг от найденного шара. Круг вслед за тем направили в Советский Союз для изучения в одну из исследовательских лабораторий. Я надеялся таким путем узнать, когда и где изготовлен шар. Недавно мне сообщили результаты: цветные кольца круга сделаны из сверхтвердого, тугоплавкого неизвестного сплава. Каким образом изготовлен замечательный металл, и как удалось добиться различий в его окраске, исследователи не знают. Они сообщили мне лишь свое глубокое убеждение, что металлический сплав, из которого сделан круг, не земного происхождения. Люди еще не умеют выплавлять металл, выдерживающий такое сверхсильное давление и температуру, какие выдержала в экспериментальном исследовании крышка от шара. Цветной сплав неизвестных – совершенство пока еще не доступное нашим знаниям…

Студенты опешили от изумления. На какое-то мгновение они потеряли дар речи. Услышанное казалось им фантазией.

- Теперь ясна загадка появления шара в каменном оазисе, - наконец тихо промолвил Андрей, - шар послан на землю разумными существами с иной планеты. Сверхтвердый и тугоплавкий, он выдержал сильное трение земной атмосферы и не сгорел в воздухе. Наверное, у шара имелись приспособления, облегчающие его спуск на Землю.

- Все-таки его стенки сильно нагрелись, - добавил Николай. – Нижние листы с письменами пришли в негодность. Они были ближе к раскалившимся стенкам шара.

- Шар глубоко врезался в скалистую поверхность Антарктиды, - задумчиво продолжал Андрей. – Упал на Землю много лет тому назад. Постепенное выветривание оголило место, где находился шар, и мы обнаружили его.

- С самого начала следовало больше внимания обратить на материал, из которого сделаны листы с текстом, - с досадой заметил Александр Георгиевич. – Мы слишком увлеклись цветными письменами и задачей раскрытия их содержания. Никто не постарался исследовать сами листы из металла и состав краски цветных полосок. Лишь после того, как мне сообщили об особенностях цветного сплава, из которого сделан круг, я послал несколько листов с цветными письменами на экспертизу. Ее данные поразительны: листы не земного происхождения, а разноцветные полосы изготовлены из незнакомого металлургам цветного сплава, тонким слоем наложенного на поверхность листов.

Студенты с удивлением слушали Александра Георгиевича.

- Вот как! – возмутился Лева, - А мы столько времени пытались разгадать, кто составил цветное письмо, и что за язык за ним скрывается.

- Это большая ошибка, - укоризненно покачал головой профессор Шадров. – Наше мышление было сковано невольным предположением, что шар изготовлен на Земле, а текст зашифрован и содержит сведения, сообщенные на человеческом языке.

- Но, ведь над текстом работали выдающиеся ученые разных специальностей, - возразил Андрей, - как же никто из них не догадался о действительном происхождении цветных письмен?

- В науке бывает, объяснил Александр Георгиевич, - что какое-нибудь невольное предположение мешает правильно разрешить проблему исследования. Мы с этим часто сталкиваемся при решении задач в повседневной жизни. Возьмем простейший пример.

Александр Георгиевич вынул из кармана коробку спичек, отсчитал шесть штук и положил их на поверхность стола.

- Перед вами шесть спичек, - произнес он, - пусть кто-либо из вас составит из них четыре равносторонних треугольника. Спички ломать нельзя. Сторона каждого треугольника – спичка. Располагать их разрешается как угодно.

Сначала к столу подошел Николай. Он расположил спички в один ряд и начал составлять из них треугольники. Однако через две-три минуты отказался решать задачу. У него не хватило терпения.

Вторым подошел Лева. Он несколько дольше оставался у стола, стараясь по-разному скомбинировать спички. Но у него ничего не получилось.

Андрей оставался у стола дольше всех. Каждый раз, перед тем как изменить комбинацию спичек, он о чем-то внимательно думал, что-то подсчитывал, взвешивал в уме. Наконец, он прекратил перестановку спичек и сказал:

- Ничего не получится. Из шести спичек нельзя составить четыре равносторонних треугольника так, чтобы каждая сторона равнялась спичке.

- Ошибаетесь, - усмехнулся Александр Георгиевич, - всем вам не удается решить задачу только потому, что ваше мышление сковано видом спичек на плоскости стола. Вы непроизвольно ограничили себя ненужным предположением, что располагать спички надо на плоскости. Между тем, разрешено располагать их в каком угодно направлении, например, вверх от плоскости стола. Смотрите.

Александр Георгиевич положил на столе три спички, составил из них треугольник. Затем он сжал пальцами концы трех других спичек и, приподняв спички над столом, приставил их свободными концами к вершинам треугольника. Получилась пирамида из спичек: один треугольник на столе – основание пирамиды, три других в воздухе – ее боковые стороны.

- Вот, видите, наше мышление теперь не ограничено ненужным предположением. Мы отвлеклись от плоскости стола, обнаружили, что составить спички можно в другом направлении. Проблема оказалась решенной. То же случилось с цветными письменами. Невольное предположение, что они написаны людьми сковывало работу ученых. Ложная мысль вызвала ряд ошибочных действий. Мы безрезультатно старались прочесть цветной текст, опираясь на языки разных народов и словесное человеческое мышление. Никто из нас не подумал, что цветное письмо может отражать мышление существ с иных миров. Теперь ученые не будут скованы земными языками. Они смогут искать другие пути перевода цветного текста.

ХV. В поисках нового

Известие о неземном  происхождении странной находки взволновало всех в НИИ языка и мышления. Коллектив научных работников института с удвоенной энергией принялся за расшифровку таинственных знаков.

Прежде всего, надо было выяснить, что представляют собой посланные из космоса цветные письмена. Это, несомненно, информация – сообщение о положении дел на неизвестной планете, о том, чем занимаются ее жители, и каковы предметы и явления их окружающие. Информация сильно отличается от применяемой человеком – сведения передаются с помощью цвета.

Означает ли это, что такую информацию нельзя расшифровать и передать с помощью других средств? Нет. Одно и то же сообщение можно выразить различными способами: устной речью, письмом, иероглифами, рисунками, азбукой Морзе, различными расположениями пальцев, как это делают глухонемые. То же сообщение можно выразить и сочетаниями цветов, только у нас на Земле таким способом не пользуются.

Во всех этих случаях форма сообщения различна. Но его внутреннее содержание, передаваемые сведения, не изменятся от того, какой внешний вид будет иметь сама информация. Перед учеными встала задача раскрыть содержание цветной информации и выразить ее привычным для людей способом.

Вначале одна мысль, однако, сильно смущала ученых. Вдруг жители чужого мира не только обозначают, но и воспринимают окружающее иначе, чем люди на Земле?  Может быть у них совсем другие, чем у нас ощущения и восприятия. Пусть, например, форму предметов они воспринимают по другому, не так как люди. Мы смотрим на предмет и видим, что это шар. А они воспринимают его не как шар, а по своему… Тогда мы просто не поймем, о чем они сообщают.

Ученые обратились за советом к философам.

Философы объяснили, что опасения напрасны. Ощущения и восприятия у разумных жителей далекого мира должны правильно отражать окружающую действительность. Когда жители неизвестной планеты воспринимают предметы и явления, у них также как у нас появляются в голове наглядные образы, точно отражающие то, что находится перед ними. Их ощущения и восприятия обязательно должны быть копиями, снимками, изображениями предметов и явлений. Если бы они иначе, по-другому, неправильно воспринимали окружающий мир, их существование стало бы невозможным: они не смогли бы пользоваться предметами, не знали бы, что представляет собой действительность. Они сразу погибли бы.

Если на чужой планете имеются те же, что и на Земле предметы и явления, то восприятие их разумными жителями далекого мира было бв примерно таким же как и у людей. Восприятие шара, куба, пирамиды и других форм предметов одинаково на всех населенных мирах.

Даже, если сравнить человеческое восприятие с ощущениями и восприятиями у животных, то они во многом общие. Как человек, так и животные видят воду, огонь, камень, снег такими, какие они есть в действительности. На сетчатке глаза появляются одни и те же образы. Нельзя думать, что животные воспринимают предметы как-то по-особому. И животные и люди воспринимают предметы так, как они выглядят сами по себе, в природе. Органы чувств и мозг животных и человека, как бы фотографируют, изображают наглядно в виде картины то, что находится перед ними. Но животное не осмысливает то, что видит, не называет воспринятое, не думает о нем,  а человек не только видит, но и называет, осмысливает, обозначает – «это вода», «это огонь», «это камень».

Тем более не будет существенных различий в восприятии одного и того же предмета разумными жителями Земли и чужих планет. Различие будет в осмысливании, названии, обозначении предмета.

Смущало ученых еще одно обстоятельство: цветовая информация могла быть написана на совершенно чуждом для нас, неизвестно как звучащем языке.

Попробуй, расшифруй такую информацию! После тщательных обсуждений ученые пришли к выводу, что цветные сочетания не замещают собой слова, звучащие на неведомом языке. Они непосредственно сигнализируют о предметах и явлениях действительности.

У нас на Земле, изображенные на бумаге слова заменяют звучание речи. Чтобы прочесть слова, написанные по-английски или по-немецки, надо знать как они звучат. На Земле это установить нетрудно. Однако, бессмысленно посылать в космос графические обозначения звучащих слов речи людей. Такие обозначения оказались бы непонятными чужому разуму.

Жители далекого мира тоже не стали бы посылать цветное письмо, за которым скрывается таинственная, непонятная речь. Их цветные сочетания – это такие сигналы, которые должны суметь расшифровать любые разумные существа, независимо от того, каким языком они пользуются.

Поставим себя на место жителей далекого мира. Что сделали бы мы, если бы захотели написать послание на другую планету?  На каком языке следует написать его: на русском, на немецком, на английском? Ясно, для этого не годится ни один земной язык. Можно составить информацию, в которой сведения выражаются понятными для всех сигналами – наглядными изображениями предметов и действий людей. Но такая информация будет слишком громоздка. Лучше сделать по другому: информацию закодировать условными знаками, например, точками и тире как в азбуке Морзе. А затем дополнительно дать ключ для расшифровки информации: в конце поместить объяснитель, в котором каждый условный сигнал переводился бы на понятный для любого разума в космосе язык рисунков или фотографий. Жители иного мира пользуясь таким ключом легко перевели бы всю информацию.

Напрашивался вывод, что цветное послание неизвестных именно такая закодированная информация. Только вместо тире и точек в ней применяются линии различных цветов. К цветному посланию был приложен ключ для расшифровки информации. Не вызывало сомнения, что на уничтоженных нижних листах находился объяснитель цветных сочетаний: каждое цветное сочетание объяснялось рисунком. К сожалению, механизмы приземления не предохранили шар от последствий удара. Шар сильно раскалился, и его нагрев повредил часть листов. Нижние слои листов, которые содержали объяснитель цветных сочетаний, оказались испорченными. А в оставшихся листах приводилась уже сама закодированная информация. Затрудняло то, что нигде ни на одной странице не было каких-либо чертежей, карт, схем, изображений машин..

Ключ к информации утрачен. Как же узнать, о чем извещает то или иное цветное сочетание? Ученым снова пришлось рассуждать.

Для чего посланы цветные письмена? Для установления связи между мирами. Следовательно, цветные знаки должны сигнализировать о предметах, их свойствах, явлениях и отношениях, общих обоим мирам – иначе установить связь очень трудно. Бессмысленно  посылать сигналы о предметах, неизвестных за пределами своей планеты и непонятных чужому разуму. Сведения, заключенные в цветном письме, подобраны так, чтобы быть понятным всем разумным существам. Сомнительно, чтобы жители чужого мира в своем послании излагали мысли по философии и искусству. Именно в этих областях труднее всего установить связь. Цветное послание, скорее всего, содержит описание ряда предметов и явлений действительности, описание условий жизни на их планете и действий ее разумных обитателей. Возможно, в цветном послании есть сведения о том, как изготавливаются и употребляются предметы и используются природные явления.

Само количество приведенных в послании различных цветных сочетаний наталкивало на мысль о строгом отборе сигналов для информации. В цветных письменах содержится 40 тысяч сочетаний. Между тем их могло быть во много раз больше. В чем дело?  Несомненно, жители далекого мира пользуются на практике большим числом различных сочетаний. Но для цветного письма они отобрали только часть из них. Жители другого мира, должно быть, отобрали обозначение только тех предметов и явлений, которые общие для разных миров. Они должны встречаться на любой населенной планете, и сигналы о них должны быть понятны повсюду.

Окружающие разумных существ предметы и явления действительности во многом должны быть одни и те же, даже на планетах, удаленных друг от друга. И у нас и на иных населенных мирах встречаются одни и те же химические элементы, из которых состоит материальный мир, существуют одни и те же необходимые для жизни вещества: вода, воздух, почва. Любому развитому разуму знакомо состояние веществ: твердое, жидкое, газообразное. Повсюду обнаруживаются такие свойства предметов, как их цвет, прочность, электропроводность. На любом населенном мире без сомнения находятся предметы, имеющие шарообразную, кубическую, плоскую форму. Где бы ни жили разумные существа, они должны быть знакомы с пространственными свойствами предметов, с движением, изменениями во времени, температурой. Должны быть знакомы им такие явления как жизнь и смерть. Наконец, найденные в фиолетовом шаре вещи показывают, что в другом мире известны такие предметы как крышка, кольца, листы, винты, рычаги.

Именно о таких общих для различных населенных миров предметах и явлениях, по-видимому, сигнализируют цветные сочетания.

Ученые догадались, о чем сообщается в цветной информации. Но как быть дальше? Для сравнения необходимо было иметь образец космической информации, доступный для понимания на разных мирах. В цветном послании должны быть описаны предметы, явления и действия, понятные людям. Мы в состоянии послать такую же информацию, понятную для жителей других миров. В цветной информации сообщается об особенностях жизни на какой-то планете. Значит, нам нужно дать описание условий жизни на Земле. Эти две информации о жизни на их планете и на нашей Земле будут сходными: в них сообщается об одних и тех же предметах и явлениях действительности.

Ученые приступили к составлению такой информации. Работа оказалась нелегкой. Из огромной  безмерной массы предметов следовало выделить только то, что, по всей вероятности, встречается на любой из населенных разумными существами планет. Были взяты справочники, словари, энциклопедии по различным отраслям знаний. Их просмотрели от корки до корки.

Ученые помнили, что выделенных предметов и явлений должно быть столько же, сколько приводится в цветных письменах. Поэтому после тщательного придирчивого анализа отобрали 40.000 предметов и явлений.

Затем их заменили числовым кодом. Числа стали сигналами определенных вещей. Одно число обозначало «воду», другое заменило собой «свет», третье – «металл», четвертое – «воздух»…  Каждый предмет, его свойства, отношения между предметами, явления природы, действия разумных существ – все оказалось воплощенным в различных числах.

Из этих числовых сигналов особые сложные электронные машины начали составлять информацию. Машины получили задание составить информацию об условиях существования на Земле, о ее природе, растительном и животном мире, о людях, их образе жизни и основных занятиях. При этом предусматривалось, что по своему объему новая информация должна быть такая же, как цветные письмена. Электронные машины соединили числа-сигналы так, чтобы они выражали определенные законченные мысли и отражали различные стороны действительности.

Теперь в руках ученых были две информации: одна нерасшифрованная, закодированная цветными тонами, другая известная, закодированная числами. Размеры обеих информаций одинаковы, в них содержится равное количество различных сигналов. Как цветовые сочетания, так и числа, надо думать, обозначают одни и те же предметы и явления.

После этого ученые высказали предположение, что частота повторения равнозначных сигналов в обеих информациях во многих случаях окажется одинаковой.

Частота повторения каждого цветного сочетания уже была подсчитана ранее. В цветном послании отдельные сочетания повторялись многократно. Их частоту повторения ученые знали. В информации, составленной из чисел, каждый сигнал тоже имел определенную частоту повторений. Счетные машины без труда высчитали величину повторяемости для каждого числа. Оставалось сопоставить одинаковые по частоте повторения цветовые сочетания и числа и определить предметы  ими обозначенные.

ХVI. Первые успехи

Прошла неделя, другая. Подготовительные работы в институте закончились. Наступил долгожданный день: началась расшифровка цветных знаков.

Торжественная, напряженная обстановка царила в Большом зале электронных машин. В огромном помещении собрались почти все сотрудники института. Было тихо. Яркие лучи солнца свободно проникали сквозь прозрачные стекла окон, и колеблющиеся световые зайчики бегали по сверкающей поверхности машин и приборов.

Профессор Шадров с ожидающим выражением лица посмотрел на часы.

- Ровно в десять мы начнем, - сказал он. Голос его чуть-чуть дрожал.

Сдержанное волнение охватило всех. Одни мысли владели собравшимися: “Удастся или нет?   Правилен ли будет перевод цветных сочетаний?  Совпадут ли между собой одинаковые по повторяемости цветовые знаки и числа-сигналы? Смогут ли машины расшифровать текст?”

Александр Георгиевич подошел к высокой электронной машине в центре зала и нажал кнопку пуска. Раздалось негромкое, равномерное пощелкивание – машина заработала. Она начала подбирать одинаковые по частоте повторения цветовые сочетания и числа.

Ученые устремили взор на демонстрационный экран, вмонтированный в верхней части машины. На нем ждали появления перевода расшифрованных сигналов. Внутри машины происходило быстрое почти мгновенное сопоставление цветного сочетания с одинаковым по повторяемости числом, а на экране числовой сигнал обозначался словом – появилась надпись.  Цвета переводились на язык чисел, а потом числовые выражения раскрывались словами.

Когда цветных сочетаний с одной и той же повторяемостью было несколько, то на демонстрационном экране появлялся ряд слов. Это означало, что при дальнейшем переводе следовало испробовать все эти слова по-порядку.

Точность перевода некоторых сочетаний уже сразу не вызвала сомнений. Вот на демонстрационном экране появилось слово «разумный». Это электронная машина расшифровала цветное сочетание чаще всего встречавшееся в послании. Ему по повторяемости соответствовал числовой сигнал, обозначавший разумное существо – жителя планеты.

Вообще все цветные сочетания с определенной, особой для каждого сочетания повторяемостью, переводились более или менее точно. Когда на демонстрационном экране последовательно появились слова «время», «движение», «планета» - ученые торжествовали. Были переведены важнейшие цветные сочетания.

Но затем встретились трудности. В послании из космоса было много различных сочетаний с одинаковой частотой повторения. Выглядели эти сигналы по-разному, а употреблялись в послании одно и то же число раз. Как узнать, что они обозначают?

Александр Георгиевич предложил попробовать подставить различные числа под такие неопределенные цветные сигналы. Отобрали сочетания, которые в послании находились по соседству с уже переведенными цветными знаками. Прежде всего, стали заменять числовыми сигналами цветные сочетания, расположенные рядом с расшифрованным сочетанием «шар».

ЭВМ получила задание заменить числами цветные сочетания, стоящие до и после сочетания «шар». Машина подбирала нужные числа до тех пор, пока всюду соседние с «шаром» цветные сигналы не оказались точно расшифрованными.

Профессор Шадров с интересом следил за работой машины. Вот в одном месте закончилась замена предшествующего «шару» сочетания. На демонстрационном экране перед словом «шар» появилось слово «металл».

“Металлический шар” – подумал Александр Георгиевич.

Потом закончилась замена следующего сочетания. На демонстрационном экране появилось слово «посылать».

“Металлический шар послан …” – сформулировал мысль профессор.

Стрекотание машины продолжалось еще несколько секунд, и на демонстрационном экране появилась до конца расшифрованная мысль: “Металлический шар послан с крайней планеты системы Белой звезды”.

Умная машина сделала то, на что человеку потребовались бы месяцы. После многочисленных проб она, в конце концов, подобрала нужные для расшифровки сигналы. Таким путем удалось расшифровать ряд мыслей.

Но иногда электронные машины не справлялись с задачей, и на демонстрационном экране появлялась нелепица. Один случай особенно удивил всех.

В цветных письменах одинаковое число раз очень часто употреблялись два сочетания, которые электронная машина перевела как «пищу». Вслед за этими сигналами обычно стояли сочетания, переводимые машиной как «дышать», «пить», «испаряться». На демонстрационном экране возникали странные выражения “дышать пищей”, “пить пищу”, “пища испаряется” и т.д.

В чем дело?  Александр Георгиевич понял, что переведенное машиной сочетание не сигнал пищи, а обозначение чего-то другого, в борьбе за существование играющего у жителей далекой планеты такую же роль, как у людей пища. Связь цветных знаков с сигналами, обозначающими «дыхание», «питье», «испарение» навела профессора на мысль, что знаки сигнализируют не о пище, а о воздухе и воде. Должно быть, у этих разумных существ борьба за воздух и воду, за возможность дышать и пить пронизывала весь их жизненный путь, все равно как у людей поиски пищи.

Случай с расшифровкой сигналов «воздух» и «вода» показал, что даже самые умные электронные машины без помощи со стороны человека не могут справиться с переводом послания из космоса.

Правда, бывало, когда умная машина оказывалась права, а следящие за ее работой люди попадали впросак. Так одно сочетание было переведено ЭВМ как «растительность». Оно нередко сопровождалось сочетанием, которое было переведено машиной как «жизнь». Несколько позже вслед за знаком «растительность» стало часто следовать другое сочетание, обозначающее «гибель» или «смерть». Напрашивался вывод: на неизвестной планете что-то случилось с растительностью… Вначале она жила и развивалась, потом стала погибать. Но действительно ли здесь говорится о растительности? Может быть произошла ошибка в расшифровке сигналов?

Ученые обратили внимание на одиночные цветные линии, предшествующие сигналу «растительность». Ученые теперь уже знали: одиночные, обособленные линии – это знаки определенных цветов. Тогда перед цветным сочетанием, извещающем о растительности, обязательно должна быть одиночная линия зеленого цвета. Однако на самом деле в послании из космоса перед обозначением растительности встречались не только зеленые, но и красные, оранжевые, синие и фиолетовые одиночные линии. Красные и синяя растительность – это нелепица! По-видимому, перевод неправилен. Речь идет не о растительности.

Ученые-лингвисты оказались в тупике. К счастью, Александр Георгиевич догадался позвонить в НИИ Астроботаники. В этом институте с помощью телескопов изучали растительный мир на планетах Солнечной системы.

Астроботаники пояснили, что зеленый цвет растительности характерен лишь для земли. На Венере и Марсе окраска растительности может быть другой – оранжевой, красной, голубой и фиолетовой. Нет ничего удивительного, что в послании из космоса цвет растительности обозначается необычными для людей тонами. ЭВМ перевела правильно.

Расшифровка отдельных мыслей не удовлетворила ученых. Хотелось перевести полностью хотя бы несколько листов цветного послания. Профессор Шадров решил перевести сначала  те листы, где сообщалось о вещах бесспорно известных людям. Для этого лучше всего было взять листы с описанием фиолетового шара и находящихся в нем предметов. Но как найти эти листы?

Цветная информация очень велика по своему объему. Повторяемость каждого цветного сочетания в целом величина твердо установленная, постоянная. Но в отдельных местах повторяемость того или иного сочетания меняется. Ученые решили проследить эти изменения по отношению к сочетанию, обозначающему «шар». На верхних листах это сочетание повторялось чаще всего.

Начали анализировать найденное место и обратили внимание, что перед обозначением шара, часто встречается одиночная фиолетовая линия. Здесь же то и дело мелькали цветные сочетания, заменяющие такие предметы как крышка, листы, винт, рычаг, коробка. Ученые поняли, что нашли описание присланного из космоса фиолетового шара. С помощью электронных машин, испробовавших сотни вариантов перевода, удалось полностью расшифровать выделенное место. Расшифровка оказалась точной: переведенное машинами описание полностью соответствовало действительному устройству шара.

Так шаг за шагом постепенно раскрывалась тайна цветного письма.

Часть вторая. СИГНАЛЫ ИЗ КОСМОСА.

I. В обсерватории Трестонского университета.

В то время как в Москве ученые раскрыли тайну странной находки, далеко за океаном вблизи города Трестона талантливый астроном профессор Окс впервые столкнулся с цветными знаками.

Ульям Окс был негром. Стройный, высокого роста, мускулистый, он походил на легкоатлета. Красивое с шоколадным оттенком лицо его выглядело молодо. Золотые полужесткие очки с квадратными стеклами четко выделялись на темной коже. Тонкие губы и характерные черты лица указывали на абиссинское происхождение предков Окса. Курчавые волосы плотно облегали его голову, заметно отступая на висках и очерчивая большой выпуклый лоб. Узкая линия черных усов изгибалась надо ртом. Сквозь приоткрытые губы виднелись два ряда ровных белых зубов.

Ульям Окс не мог получить высшего образования у себя на родине. Поэтому он учился в университете в Европе. Он окончил физический факультет университета, несколько лет работал в качестве ассистента у одного выдающегося ученого-астронома и затем самостоятельно читал курс лекций. Окс обратил на себя внимание ученых своей прекрасной памятью и глубоким знанием астрономии. Потом ему удалось сделать ряд важных открытий. Его статьи появились в научных журналах.

После возвращения на родину Окс быстро приобрел популярность как блестящий лектор и способный ученый.  Однако негритянское происхождение мешало ему свободно проводить научные исследования.   Доступ в крупнейшие университеты страны для него был закрыт.  Он мог работать только в провинциальных негритянских колледжах/

Только через семь лет с большим трудом удалось профессору Оксу устроиться на работу в прекрасно оборудованную астрономическую обсерваторию Трестонского университета.

Профессор заведовал в лаборатории отделом телеприема. Этот отдел открыли недавно, и главную роль в его организации сыграл сам профессор.

Ульям Окс хотел попытаться с помощью чувствительных принимающих телевизионных установок уловить телесигналы из космоса. Он твердо верил в существование разумной жизни на отдаленных мирах и считал, что связь с ними не установлена потому, что никто этим на Земле до сих пор серьезно не занимался. Попытки услышать радиопередачу из космоса, предпринятые ранее, окончились неудачей. Да и проводились они с помощью несовершенной аппаратуры. Современные же ученые астрономы считали такие попытки ненужной затеей. Они старались изучить радиоизлучение самих небесных тел, но не сигналы, которые возможно подавались с них разумными существами.

Вряд ли Окс смог бы осуществить свои замыслы, если бы ему не помог ректор Трестонского университета Эдвард Луис, выдающийся астроном, с успехом изучавший изучение звезд. Луис, человек прогрессивных взглядов, уважал и ценил профессора негра. Он содействовал переходу Окса в Трестонский университет, а затем сам увлекся его идеей и добился выделения нужных денежных средств для оборудования при обсерватории университета специального отдела по изучению космических телесигналов.

Обсерватория находилась в живописной местности недалеко от Трестона. Город этот не отличался чем-либо примечательным: по его улицам взад и вперед сновали вереницы автомашин, окрашенных во все цвета радуги, пронзительно звучали сигналы сирен, назойливо бросались в глаза пляшущие огни реклам, и рослые плечистые полисмены внимательно следили за проходящими.

До университетской обсерватории ехать на машине приходилось минут сорок. Утопая в роскошной южной растительности, извилистое асфальтовое шоссе, словно винтовая лестница, круто взбиралось вверх в горы. По мере подъема менялся окружающий ландшафт. Исчезла пышная  растительность и яркие цветы юга. Чаще появлялись хвойные деревья и, наконец,  сплошные зелено-голубые полосы их обступили с обеих сторон шоссе. Еще выше располагались суровые коричневые скалы, покрытые редким кустарником. Дорога делала резкий поворот, и тотчас перед взором появлялась группа белых двухэтажных домов с плоскими крышами. Среди них резко выделялось массивное здание с куполообразной крышей — главный корпус Трестонской обсерватории. Обсерватория славилась своими мощными зеркальными телескопами, а безоблачное южное небо и прозрачный высокогорный воздух позволяли вести наблюдение в исключительно благоприятных условиях.

Сотрудники и рабочие обсерватории жили здесь же в небольшом поселке. Между негром-профессором и его белыми коллегами быстро установился прочный дружеский контакт.

Отдел занял в обсерватории три комнаты на первом этаже. В одной из них находились усилители и преобразующая сигналы аппаратура. В другой располагались телевизионные экраны различного типа, и помещался пульт управления внешним принимающим устройством. Стены и потолок обеих комнат покрывали четырехугольные пластины голубого цвета, изготовленные из непроницаемого для звука материала. Пол устилали такие же светло-коричневые плиты. Эластичные шторы из резины опускались на окна. Ничто не должно было мешать улавливанию космических сигналов.

Расставленные в комнатах сверхчувствительные приборы, специально изготовленные на одном из заводов, поставляющих аппаратуру для цветного телевидения, позволяли принять изображения, посланные с отдаленных от Земли миров.

В третьей комнате, ближе, ближе к выходу, находился кабинет профессора. Он был обставлен скромно, но со вкусом. Удобный письменный стол с выдвижными ящиками, два кожаных кресла, несколько стульев и пара книжных шкафов во всю стену с толстыми раздвижными стеклами — все это создавало деловую, располагающую к научной работе атмосферу.

В стороне от здания обсерватории на лишенной растительности темно-коричневой скале возвышалась высокая башня стальной конструкции, похожая на мачту крупной радиостанции. Издалека она казалась сделанной из легких металлических кружев. На вершине башни виднелся гигантский вогнутый решетчатый диск в виде тарелки, обращенной к небу и служащей для приема телесигналов. Диск вращался вокруг оси и плавно наклонялся в разные стороны, изменяя свое положение по отношении к горизонту. Тарелка диска то вытягивалась, становилась глубже и уже, то расширялась, делалась плоской и большой. Мачта с диском напоминала громадный сказочный подсолнечник, выросший на скале.

Внутри башни от диска до основания шел ряд труб, сделанных из прочного изолирующего материала. В трубах тянулись провода, идущие далее по подземному кабелю к зданию обсерватории.

Сидя за пультом управления в отделе телеприема, профессор Окс легко управлял движениями диска на башне: пускал вращаться с заданной скоростью или останавливал, изменял угол наклона, суживал или расширял воспринимающую поверхность, закреплял диск неподвижно или заставлял его постепенно следовать за перемещением того или иного небесного тела.

Телевизионные экраны, вмонтированные в стену справа от пульта, предназначались для показа телесигналов, поступающих из космоса. У каждого экрана закреплялись киносъемочные аппараты, беспрерывно фиксирующие на чувствительную к цветам пленку все, что появлялось на экране. Одновременно, на магнитофонной ленте регистрировались звуковые радиосигналы. Специальный телефон с телевизионным экраном соединял профессора с главным пультом астрономической обсерватории, управляющим мощными зеркальными телескопами. Ульям Окс и его помощники могли всегда проверить точность движений воспринимающего диска.

Аппаратура и механизм работали превосходно. Профессор Окс надеялся на успех. Но первые месяцы принесли ему огорчение. Противники его замыслов торжествовали: на экранах появлялись лишь беспорядочные линии, зигзаги, пятна. Ничего похожего на искусственную сигнализацию разумных существ!

Однажды, поздно ночью, профессор сидел у пульта управления и несколько рассеянным взором смотрел на телевизионный  экран. Его рука сильнее, чем обычно нажала на рукоятку наклона диска. Диск на мачте повернулся и, его воспринимающее устройство оказалось направленным не на звездное небо, а на гладкую, блестящую поверхность одной из скал, находящуюся в метрах пятистах от основания башни. Профессор протянул было руку, чтобы выровнять положение диска, как внимание его привлекли странные изображения,  внезапно появившиеся на экране телевизора.

На стекле экрана возникла четкая фигура треугольника, а  под ней ряд ярких цветных линий, расположенных одна под другой: желтая, синяя, красная, зеленая, фиолетовая, оранжевая, белая, голубая и черная.  Окс отдернул руку от рукоятки наклона диска и начал внимательно следить за экраном. Изображение держалось около минуты, Потом его сменило другое изображение. На экране появилась фигура круга и под ней сочетание тех же девяти цветов, но в другой последовательности. На этот раз сначала шла синяя линия, а потом желтая. Через минуту появилось третье изображение — квадрат, а внизу новое сочетание линий из девяти цветов. На экране последовательно повторялись изображения треугольника, круга и квадрата, а под ними каждый раз появлялось определенное цветное сочетание.

Профессор Окс недоуменно смотрел на изображения. Несомненно, они возникли в результате отражения телесигналов от поверхности скалы. Окс знал, что при приеме телевизионных передач нередко стена какого-нибудь соседнего здания отражает сигналы и на экранах телевизоров появляются, воспринимаемые зрителями, отраженные изображения. Непроницаемая поверхность твердой скалы могла отразить узкий пучок телесигналов из космоса. Ведь телевизионный приемник работал на каналах, не употребляемых при передачах на Земле. Само содержание изображений тоже подтверждало возникшую мысль. Надо было, во что бы то ни стало, понять изображения! Нельзя было терять ни минуты. Вдруг случайное отражение сигналов от поверхности скалы прекратиться! И тогда неизвестно сколько времени придется ждать, пока снова представится счастливый случай.

Характер принимаемых изображений постепенно изменялся. На экране одновременно появились изображения треугольника и круга. Под фигурами стояли те же, цветные сочетания, но их соединяло третье новое сочетание, расположенное как раз под промежутком между фигурами. Наверху две фигуры, внизу — три различных по последовательности сочетания цветных линий. Профессор по-прежнему ничего не понимал...

Внезапно догадка промелькнула в его возбужденном мозгу: чужой разум дает свои знаки для связи.  Разноцветные сочетания линий под геометрическими фигурами — их условные обозначения. Сочетание, стоящее в середине — условный знак, означающий соединение. «Треугольник и круг» - вот как надо понять мысль, выраженную сочетанием цветных линий.

Новые изображения подтвердили догадку. На экране появились круг и квадрат. Внизу под ними стояли уже понятные профессору цветные обозначения, а между ними располагалось соединительное сочетание.

«Круг и квадрат» прочел профессор, смотря на цветные сочетания. В тоже время он подумал, что для человека запомнить такие обозначения очень трудно. Без блокнота тут не обойтись.

В дальнейшем усвоение знаков пошло быстрее. На экране возникло изображение большого треугольника. Под ним стояло два цветных сочетания. Одно из них обозначало «треугольник», другое было непонятно профессору. Затем появилось изображение маленького треугольника. Под ним одно сочетание обозначало треугольник, другое было новое. Та же самая процедура повторилась с изображением большого и маленького круга, большого и маленького квадрата. Окс понял — стоящие под фигурами новые сочетания обозначали величину. Одно - «большое», другое - «маленькое». Система обучения оказалась несложной. С помощью геометрических фигур профессор быстро овладел рядом простейших цветных обозначений пространства и времени, таких как «вверху» и «внизу», «далеко» и «близко», «сначала» и «затем», «быстро» и «медленно».  Он узнал цветное обозначение таких понятий как «равенство», «угол», «пересечение». Овладение цветными обозначениями счета тоже не предоставляло особого труда. При обозначении чисел цветные линии передавались более темных тонов.

Позже других начали поступать сигналы, обозначающие цвета.

Они по форме несколько отличались от прежних сигналов. Цвет изображался одной линией. На экране появился красный круг. Под ним его обозначение из сочетания девяти цветов, а затем расположенная отдельно красная линия, сигнализирующая о цвете.  «Зеленое» обозначалось одиночной линией зеленого цвета, «желтое» - желтой линией и т. д.

Окс подумал о том, что разумные существа передавали обозначения не конкретных предметов и явлений, а понятия о форме, величине, цвете, числе, пространственных отношениях и времени. Удивляться этому не приходилось. Абстракции подобного рода носили универсальный характер. Воспринимающий разум осознал бы их на любой планете. Изображения же предметов могли оказаться непонятными чужому уму.

Внезапно изображения на экране исчезли и больше не появлялись. Скала перестала отражать сигналы. Передача из космоса окончилась.

За окном заалели горные вершины. Наступал рассвет. Надо было собираться ехать в Трестон читать лекцию.

II. Сенсация

Утром профессор в приподнятом, радостном настроении раньше чем обычно входил в здание Трестонского университета. До начала лекции оставалось время, и он зашел в преподавательскую,- светлую комнату с высокими окнами, выходящими на юг. Вдоль ее стен располагались мягкие диваны, с удобными, откинутыми назад спинками. Между окон на подставках из красного дерева возвышались раскидистые декоративные пальмы. Посредине комнаты стоял большой круглый стол, на котором лежали газеты и журналы. К столу было придвинуто десятка полтора стульев на изогнутых алюминиевых ножках. Около входа находился столик. На него преподаватели клали свои портфели.

Преподавательская служила местом отдыха для профессоров и ассистентов. Они приходили сюда в перерывы между лекциями. Сейчас же, перед началом занятий, в комнате было пусто.

Ульям Окс прошелся несколько раз по комнате, подошел к пальмам, взглянул в окно. Затем он взял свежую газету, но читать не смог. В голове все время навязчиво воспроизводились цветные полоски и геометрические фигуры, воспринятые ночью.

«Точно как после прогулки в лес, - вспомнил Окс эпизод из своей жизни в Европе, -как насобираешь грибов или ягод, потом в голове назойливо держится образ высовывающегося   гриба или склоненных гроздьев ягод».

Зазвенел звонок к началу лекций. Профессор направился в аудиторию. Во время лекции ему хотелось поделиться радостной вестью со студентами, но он сдержал себя: следовало прежде всего передать новость ректору университета.

Ректор университета Луис, пожилой человек с седеющими волосами, изумленно выслушал необычайное сообщение.

-  Потрясающая новость! - воскликнул он, - следует принять срочные меры. Я немедленно распоряжусь выделить в отдел телеприема еще двух работников. Вместе с Вашими ассистентами они должны наладить круглосуточное дежурство у телевизионных экранов. Воспринимающее устройство выключать не следует. Диск от скалы не отводить. Киноаппараты держать в полной готовности. Да, у Вас может не хватить цветной пленки? Я сегодня же пришлю достаточный запас ее.

-  Меня беспокоит одно обстоятельство, - сокрушенно промолвил Окс, - мне не удалось установить координаты, откуда поступали отраженные сигналы. В то время в отделе находился я один, и некому было заняться нужными расчетами. А теперь трудно восстановить точную картину. Кроме того, поверхность скалы могла отразить сигналы, поступающие под различными углами с весьма отдаленных друг от друга созвездий.

-  Вот видите сами, - сказал Луис,- сейчас нельзя отводить диск от скалы. Это, конечно, неприятно, но мы оказались в плену у случая. Теперь надо ждать, когда он повторится.

          Окс приподнялся, готовясь встать. Ректор остановил его.

-  Погодите, нам надо уладить еще один вопрос. Вы никому не рассказывали об открытии?

-  Нет, - ответил Окс, - пока никому.

-  И хорошо сделали, - продолжил Луис, - известие сразу же вызовет колоссальную шумиху. Возникнут всевозможные домыслы. У нас все так падки на сенсации. Вам не дадут работать. Лучше будет, если мы сами официально сообщим в газету.

Редактор взял лист бумаги и размашистым почерком написал:

«Редактору газеты «Трестонские новости».

Вчера в обсерватории Трестонского университета профессор Ульям Окс впервые в истории человечества принял телесигналы из космоса. Они посланы неизвестными разумными существами. Сигналы представляют собой комбинации цветных линий и ряд геометрических фигур. Выяснено, что цветные сочетания обозначают различные пространственные и временные отношения. Обсерватория готова к приему новых сигналов».

Луис нажал кнопку звонка. Вошел секретарь.

- Пожалуйста, отправьте срочно сообщение в   газету, - сказал ректор, и, обратясь к Оксу, добавил, - Постарайтесь оградить себя от любопытных.  Меня  постоянно держите в курсе дела.

В тот же вечер сообщение о сигналах из космоса появилось в «Трестонских новостях» под огромным, напечатанным красной краской заголовком, пересекающим всю первую страницу газеты.

Прошел еще день и все газеты страны пестрели кричащими, сенсационными сообщениями:

«Получены сигналы из космоса! Чужой разум дает знать о себе!»

«Неизвестные разумные существа шлют на Землю свое послание. Его приняли по телевидению».

«Мы накануне величайших открытий. Установлена связь с чужими мирами. Сигналы из космоса на экране телевизора!»

«Необыкновенное свершилось! В Трестонской обсерватории принята телевизионная передача с неизвестной планеты».

Некоторые газеты поместили фотографии обсерватории, мачты на скале и решетчатого диска.

Радиостанции прервали свои передачи, чтобы сообщить о сигналах из космоса. Имя профессора Окса стало известно повсюду и не сходило с уст. Знающие профессора  люди при этом заметили одну характерную деталь. Газеты и радио старались замолчать негритянское происхождение Окса. Южанам трудно было смириться  с мыслью, что замечательное открытие сделано негром.

Вскоре начали появляться различные версии о том, кто послал космические сигналы. Одни считали, что телесигналы посланы с Марса. По мнению сторонников этой версии, марсиане еще в начале двадцатого столетия пытались установить связь с Землей, посылая световые сигналы. В то время отдельные астрономы заметили на Марсе загадочные световые точки. Впоследствии в середине столетия японские наблюдатели отмечали на Марсе какие-то яркие вспышки. Теперь же марсиане прибегли к помощи телевидения.

Другие решительно возражали. На Марсе нет высокоразвитых разумных существ. В противном случае они давно установили бы связь с Землей. Сигналы посланы не Марсианами, а жителями какой-то отдаленной планеты, расположенной за пределами нашей солнечной системы. Нашлись любители, которые подсчитали, сколько времени могли идти на Землю эти сигналы. В газетах опубликовали таблицы, показывающие расстояние от Земли до ближайших звездных систем. Многих занимал вопрос, как ответить жителям иного мира.

Сенсация не стихала. О сигналах из космоса говорили везде: в трамваях и автобусах, в кафе и ресторанах, в парикмахерских, в аптеках и просто на улице.

III. Секретная беседа.

Мистер Баймонт, некоронованный король Урановой компании, принимал у себя в кабинете. Это была огромная комната. Стены, облицованные панелями из черного дерева, придавали ей суровый вид. Сверху тяжело давил потолок, сделанный в виде вводов из нержавеющей стали. Между потолком и панелями из черного дерева красовалась широкая кайма с мозаичными абстрактными рисунками. Здесь были изображены фантастические вытянутые руки с растопыренными пальцами, извивающиеся ленты, напоминающие змей, яркие пятна неправильной формы и просто беспорядочная мазня красок. Отполированный до блеска паркет походил на лежащее на полу зеркало. Комната была почти пустая. Только в самом конце ее возвышался письменный стол: Широкая дубовая доска четырехугольной формы, покоящаяся на двух деревянных шарах. Около стола стояло несколько кубических кресел.

Пугающая пустота комнаты, мрачные стены из черного дерева, зеркальный пол, нависший стальной потолок, странные непонятные кривляния абстрактной живописи – все это должно было   угнетающе действовать на психику редких посетителей Баймонта.

Глава всемогущей Урановой компании, маленького роста человек с грушевидной чисто выбритой головой, бегающими глазами и хищным тонким носом, сидел за письменным столом. Его собеседник – старший инженер отдела изобретений Компании, коренастый, плечистый человек с крупными чертами лица и металлическим блеском холодных бесцветных глаз, не походил на обычных посетителей. По его спокойному поведению в присутствии могущественного начальника, свободной позе, манере сидеть, закинув ногу на ногу, плавным жестам и размеренной речи, было видно, что он не простой служащий, а особо доверенное лицо шефа, привыкшее вести с ним тайные, интимные разговоры. Приглушенный тон речи и серьезное, напряженное выражение лиц обоих указывало, что они совещались о важных и секретных делах. Старший инженер рассказывал шефу о неудачной поездке в Москву.

- Цель моей поездки вы знаете, - хмуро промолвил посетитель. – Все вначале шло гладко. Удалось сфотографировать часть цветной шифровки. Но потом… Русские – это стена! Попробуй преодолеть ее. Никогда не знаешь, чем дело кончится. Я чудом спасся. Помогло отражение на блестящей поверхности кофейника. Заметил в ресторане, что за мной наблюдают. Вырвался из капкана перед самым отлетом. Единственный результат – знаем, где находится цветной шифр.

Баймонт недовольно завертел бритой головой.

- Вы неосторожны, нельзя так рисковать собой. На это есть пешки, рядовые работники.

- Риск был необходим, - старший инженер пожал плечами, - выхода не было. Другого на это дело не пошлешь. Тайна шифровки слишком заманчива. Наши конкуренты в Западной Европе не дураки, быстро подберутся, если узнают. Там им ближе. Пришлось организовывать самому.

Беседа прервалась. Баймонт задумался. Его собеседник вынул сигару, закурил и сосредоточенно стал следить за быстро тающими кольцами дыма. Затем вынул сигару изо рта и сказал:

- Придется теперь действовать по-другому. В конце концов, русские сообщат о шифровке нашим ученым. Через них и узнаем.

- Вряд ли, - скептически улыбнулся Баймонт, - кто его знает, что скрывает шифровка. Вдруг там сведения о месторождении урановых руд. Будьте спокойны, Советы не поделятся знаниями об антарктических залежах урана. Нам самим надо устроить поездку делегации ученых в Московский институт для обмена научной информацией. С ними пошлем нашего человека. Он на месте продумает план действий.

- Идея неплохая, - усмехнулся инженер, - только вот приглашения из Москвы как добиться? Без вызова русских с делегацией ничего не получится.

Баймонт резко повернулся и в упор посмотрел на собеседника. Лицо его сделалось жестким, губы злобно скривились.

- Нам нужны новые месторождения урана, нужны любой ценой. Цель оправдывает средства! Надо попробовать все пути. Следите за новостями, связанными с находкой. Не пропускайте ни одного напоминания о ней. Кстати, почитайте сегодняшние газеты. Вы из еще не видели? В Трестоне получены сигналы из космоса, очень напоминающие те знаки шифровки,  о которых Вы рассказывали. Я думаю, Вам следует съездить в Трестон.

IV. Поток посетителей

Когда Ульям Окс вернулся в лабораторию, он принял срочные меры, чтобы оградить отдел телеприема от  наплыва любопытных. Поперек коридора соорудили перегородку и навесили дверь, замыкавшуюся на замок. Для посетителей остался доступным лишь кабинет профессора, расположенный первым при входе в отдел.

Предупредительные меры оказались полезными. После того как заметка о сигналах из космоса появилась в газете «Трестонские новости», поток репортеров, фоторепортеров, кинооператоров и просто праздных любопытных нахлынул к Оксу. Возле его кабинета столпились оживленно переговаривающиеся люди с блокнотами, фотоаппаратами, кинокамерами в руках. Оксу не оставалось ничего другого, как пригласить пришедших к себе.

Защелкали затворы фотоаппаратов, засверкали объективы кинокамер, посыпались бесчисленные вопросы. Ослепительные вспышки озарили кабинет профессора.

Окс подошел к окну и поднял штору.

- Господа, сказал он, - я не могу сейчас добавить ничего более, по сравнению с тем, что было опубликовано в газете. Полученные сигналы расшифрованы, но их надо еще раз тщательно изучить. Нужно составить перечень сигналов и сделать так, чтобы можно было в дальнейшем принять новые сигналы. Отдел телеприема готовится к выполнению следующей задачи. Поэтому, естественно, сейчас я не могу вас туда впустить.

Делать было нечего. Корреспонденты покинули кабинет, но они еще долго толпились около здания, пытаясь заглянуть в окна, залезали на скалу у подножья ажурной антенны и многократно ее фотографировали. Один шустрый фоторепортер даже влез на автомашину Окса и оттуда сделал несколько снимков.

Через некоторое время после ухода корреспондентов в кабинете профессора появились посетители другого рода.

Представитель телевизионной компании «Трестонское око», маленький, юркий человек с рыжими волосами и круглыми как у филина глазами, обратился с просьбой разрешить организовать трансляцию сигналов из космоса. Он предлагал провести особый кабель из обсерватории в Трестонский телецентр. Тогда в любой момент представится возможность включить в городскую телевизионную сеть изображения, поступающие с далекой планеты. Подобные передачи будут ретранслироваться и в другие города. Они привлекут миллионы зрителей. Человек с глазами филина обещал Оксу большой гонорар и предлагал заключить договор, закрепляющий монопольное право передач за компанией «Трестонское око». Понятно, профессор решительно отверг такие притязания.

Не успел представитель компании удалиться, как явился его конкурент – коммерческий агент крупной фабрики, изготавливающей телевизоры. Он просил за крупное вознаграждение помочь приготовить технические данные, которые позволили бы фабрике наладить производство портативных антенн и телевизоров, приспособленных для непосредственного приема сигналов из космоса. Коммерческий агент выжидательно смотрел  на профессора. Выпуск новых телевизоров сулил владельцам фабрики большие барыши. Он оживил бы производство, обеспечил бы фабрику выгодными заказами.

Окс объяснил огорченному посетителю, что пока еще невозможно сконструировать такие телевизионные приемники и антенны индивидуального пользования. Сигналы из космоса для них будут слишком слабы.

Затем явились два скромно одетых молодых человека и сухопарая женщина в сползающих на кончик носа очках. Они отрекомендовались уполномоченными профессиональной ассоциации переводчиков и лингвистов. Ассоциация решительно возражала, чтобы перевод сигналов из космоса на человеческие языки осуществлялся не членом ассоциации. Оксу предлагалось вступить в ассоциацию. В противном случае ему угрожали пикетированием.

- Наши подвижные пикеты, - сказала сухопарая женщина, - с лозунгами и плакатами окружат здание обсерватории и причинят Вам немало хлопот. Лучше вступайте в члены ассоциации!

Оксу пришлось согласиться. В конце концов, это его ни к чему не обязывало.

К концу дня к профессору пришли полный, лысеющий господин в поношенном костюме в клетку и юноша-блондин в коричневой вельветовой куртке и коротких брюках. Они оказались членами клуба математиков и предложили свой проект разговора с разумными существами из космоса на языке математических знаков.

Стемнело. Наплыв посетителей прекратился. С волнением профессор вошел в рабочие комнаты обсерватории. Что сулит ему нынешняя ночь?  Удастся ли уловить сигналы?

Глубокое разочарование ждало Окса. Сигналы не появлялись. Скала оставалась слепой. В сознание вторглась мысль, что имевший место прием их был единственным и неповторимым случаем.

V. Поставщик украшений

На другой день поток посетителей схлынул. Корреспонденты газет, кинооператоры и фоторепортеры, окончательно убедившись в невозможности проникнуть внутрь обсерватории, решили подождать сообщений о новых сигналах из космоса. Посетители теперь не мешали работать. В утренние часы к Оксу никто не явился.

После обеда у самого входа в отдел телеприема Окс столкнулся с толстеньким человеком, одетым в несколько старомодный темный костюм и черную фетровую шляпу. Массивные роговые очки, закрывавшие верхнюю часть лица, длинная золотая цепочка от часов на жилете и тяжелый драгоценный перстень на руке человека бросились в глаза Оксу. Человек снял шляпу и обнажил большую лысину с каймой редких волос на затылке.

- Ульям Окс? – спросил он, поблескивая рядом золотых зубов, и, не ожидая ответа, добавил. – Я Джон Кадли, владелец предприятия «Кадли и сын», выпускающего украшения из  искусственных драгоценных камней и металлов. Наша фирма, как Вам, наверное, известно, находится в Трестоне, и я воспользовался случаем, чтобы первым установить с Вами деловой контакт.

Недоумевая о том, какие дела возможны между ним и фабрикантом украшений, Окс предложил посетителю войти в кабинет.

Удобно расположившись в глубоком кожаном кресле, слегка откинувшись назад и закинув одну ногу на  другую, Кадли, прежде всего, попросил разрешения закурить.

Окс придвинул к нему коробку с сигарами.

Посетитель откусил кусочек сигары, закурил и осторожно начал.

- Наша фирма производит украшения, хорошо известные на континенте. Изготовленные  нами превосходные браслеты, кольца, колье, серьги из искусственного золота, платины и бриллиантов даже знатоки с трудом отличают от настоящих. Лет двадцать тому назад марка «Кадли и сын» славилась во многих странах. Правда, наши украшения не покупали аристократы и богатые люди, предпочитавшие им настоящие драгоценности, но у средних слоев населения, среди лавочников, торговцев, мелких фабрикантов, коммерсантов различного рода, зажиточных крестьян, служащих и нередко рабочих искусственные украшения получали широкий сбыт. Мы расширяли производство, строили новые цеха и надеялись постепенно завоевать рынки во всем мире. Но вот в последние годы интерес к искусственным украшениям упал. Люди перестают носить не только браслеты и серьги, но и обручальные кольца. Сбывать продукцию все труднее и труднее. Заморские страны совсем потеряны для нас. Век колониализма прошел. Туземцы исчезли: вымерли или освободились. Они уже не покупают наши изделия. Рынок сузился.

А у нас в стране часы, вечные перья, застежки-молнии, пуговицы и пряжки почти вытеснили искусственные украшения. Склады «Кадли и сын» забиты товарами. Мы сократили производство, уволили часть рабочих, законсервировали часть цехов. Куда сбыть продукцию – вопрос жизни и смерти для нашей фирмы.

Поставщик украшений замолчал и многозначительно посмотрел на Окса.

- Что же привело Вас ко мне? – спросил профессор.

- Мы, фабриканты, - продолжил Кадли, - дальновидные люди. Ради будущего мы согласны и придержать продукцию на складах, и временно приостановить работы. Более того, мы готовы выделить средства, чтобы обеспечить себе новые рынки. Фирма «Кадли и сын» способна выдержать большие затраты.

Джон Кадли явно что-то планировал, но свои замыслы он сразу не раскрывал.

- Прошу Вас выражаться яснее, - с неудовольствием промолвил Окс, - мне дорога каждая минута.

- Хорошо! Хорошо! – заторопился фабрикант. – Постараюсь пояснить. Видите ли когда мы узнали о полученных Вами сигналах из космоса, у нас появились предположения о том, как далее будет развиваться эта связь. Телевизионные переговоры – только начало. Связь, несомненно, не ограничится обменом мыслями и идеями. Рано или поздно последуют попытки установить непосредственные сношения. Ученые уточнят пути сообщений, техники и инженеры сконструируют космические корабли, пилоты доставят их на чужие миры … Люди узнают и увидят много нового. И только?  Нет, без сомнения установятся и торговые отношения – мы, люди, постараемся отправить туда, на иные миры, нашу продукцию в обмен на имеющиеся у них ценности.

К этому следует готовиться сейчас. Рынки сбыта на чужих мирах – какая замечательная цель! Представьте себе поток космических кораблей с товарами, изготовленными на Земле. Обратно корабли летят груженные редкими металлами, алмазами, товарами, о которых еще трудно гадать.

Окс усмехнулся. Ему стало все ясно. Фабрикант мечтал о космических кораблях, сбывающих в космосе залежалые искусственные украшения.

- Об этом сейчас говорить преждевременно, - объявил Окс. – Пока неизвестно с какой планеты поступили сигналы. Кроме того, двухсторонняя связь еще не установлена: на Земле нет установки, которая передавала бы в космос достаточно мощные телевизионные сигналы. Мы получили сигналы, но пока не в состоянии ответить на них.

Кадли с неудовольствием воспринимал ответ профессора, но, дослушав его до конца, заметно оживился.

- Именно по данному вопросу я пришел к Вам! – воскликнул фабрикант. – Наша фирма согласна отпустить средства для постройки передающей космической телевизионной станции. Мы предлагаем Вам возглавить работы по ее строительству и эксплуатации, с одним, однако, условием.

- С каким? – удивленно спросил Окс.

- С тем, чтобы ведение переговоров осуществлялось под контролем фирмы «Кадли и сын». Вы будете должны выяснить - употребляются ли какие-либо украшения на планете, с которой установится связь. Следует так же сообщить живущим на ней разумным существам о наших искусственных украшениях, привлечь их ими, создать своего рода рекламу. Затем необходимо постараться узнать, какие ценности они могут взамен дать нам. И, наконец,  заключить договор о поставках искусственных украшений. Остальное: постройка космических кораблей, их пилотирование и доставка продукции – это уже наше дело.

Губы Окса крепко сжались, он негодовал. Мысль о превращении космических отношений в торгашеское предприятие, служащее интересам гоняющегося за прибылью фабриканта, вызвала у Окса глубокое возмущение. Он готов был выставить посетителя за дверь. Поразила его и ограниченность поставщика украшений, подходящего к космическим отношениям с позиций чисто земной коммерции.

Господин Кадли, - стараясь сдержать себя, тихо промолвил Окс, - я не могу принять Ваше предложение. Связь с иными мирами, прежде всего, служит делу науки. Как ученый я отвергаю любое предприятие, выходящие за рамки научных исследований. Именно поэтому я не хочу обсуждать и состоятельность самой идеи навязать искусственные украшения разумным жителям чужого мира, так как это практиковали в свое время белые по отношению к наивным туземцам Африки и Америки. Я считаю наш разговор оконченным.

Окс поднялся. Неудачливый фабрикант злобно сверкнул глазами, что-то пробурчал про себя и вышел.

VI. Длинноволосый кинорежиссер

Когда поставщик украшений удалился, Окс облегченно вздохнул. Он надеялся, что сегодня его никто больше беспокоить не будет. Но ожидания эти не оправдались. Часа через два в дверь кабинета слегка постучали. Окс пригласил войти.

Посетитель отрекомендовался кинорежиссером Альфом Рольсоном. Он был высокого роста, худощавый, с бледным лицом. Нос с горбинкой, тонкие губы и голубовато-серые глаза придавали ему характерный, неповторимый облик. Длинные и очень светлые волосы спадали с головы назад, почти до самых плеч.

На нем был модный костюм песочного цвета с гвоздикой в петлице, зеленоватая рубашка и светлый сиреневый галстук. Из-под брюк выглядывали коричневые с красноватым оттенком полуботинки, начищенные до блеска.

Рольсон казался старше своих двадцати восьми лет. Его лицо выглядело усталым, паутина морщин скопилась возле рта и глаз.

Имя Альфа Рольсона пользовалось широкой известностью у населения Трестона. Еще молодой кинорежиссер, он выпустил уже ряд нашумевших приключенческих фильмов. Среди них выделялись такие как «В недрах Земли», «Приключения на дне океана», «Столкновение в космосе», «Падающая звезда». Профессор Окс с интересом приготовился выслушать, что скажет ему режиссер.

Альф Рольсон легкой уверенной походкой прошел через комнату, обогнул кожаные кресла, придвинул стул и сел на него напротив письменного стола.

- Господин  Окс, - сказал он, - поправляя складки на брюках, - меня привели к Вам творческие замыслы – идея создать новую кинокартину.

Она возникла у меня, как только стало известно о сигналах, полученных из космоса. Мне хочется познакомить Вас с содержанием сценария и услышать Ваше мнение о нем.

Посетитель вынул из бокового кармана несколько аккуратно сложенных пополам листов, развернул их и положил на стол профессора. На них было напечатано на пишущей машинке краткое содержание кинокартины. Окс начал читать:

ГОСТЬ ИЗ КОСМОСА

Наброски киносценария

Ночь. Высокогорная южная обсерватория. Силуэты скал. Белеющие в темноте здания. Усеянное яркими звездами темное небо. Около светящегося телевизионного экрана сидит рослый, широкоплечий человек с белокурыми волосами и красивым волевым лицом. Джозеф Брандт – так его зовут, еще молод, но уже обладает незаурядными астрономическими познаниями. Он с нетерпением ждет очередной передачи с планеты Арита, находящейся в одной из «ближайших» звездных систем. Известия с Ариты стали получать недавно, и молодой астроном старается не пропустить ни одного сигнала.

На экране вспыхивает зеленый свет – условный знак к началу приема. Затем появляются изображения: цветные полосы сменяют друг друга, мелькают сложные геометрические построения, воспроизводятся формы каких-то непонятных нашему уму предметов. Наконец, передача окончена. Брандт затаил дыхание: на экране, как живой, возникает образ передающего сигналы. С экрана смотрит лицо девушки изумительной красоты. Нежная смуглая кожа, пышные черные волосы, пунцовые губы, тонкий изгиб бровей и большие, лучезарные глубокие глаза ее производят сильное, неизгладимое впечатление.

Девушка приветливо улыбнулась и образ ее исчез. Зеленый цвет на экране гаснет.

Целый день после передачи образ девушки не выходит из головы Брандта. Он сотни раз вспоминает ее лицо, рисует ее головку на листах бумаги, ее глаза выступают перед ним на страницах книги. Потребность видеть ее становится еще сильнее после следующей передачи. Брандт на этот раз предусмотрительнее. Он производит фотосъемку, и цветные портреты девушки с иного мира появляются на стенах его комнаты.

С каждой новой передачей чувство к девушке из иного мира все растет и крепнет. Но Брандт не может ответить ей, не в состоянии установить телевизионную связь с далекой Аритой. Техника телепередач на Земле не позволяет послать сигналы, которые достигли бы Ариты. Они затеряются в пространстве у границ солнечной системы.

Тогда Брандт решает готовиться к полету на Ариту. Он полюбил синеглазую девушку, полюбил страстно и посвящает свою жизнь этой любви. На Земле строят мощный космический корабль для дальнего полета. Атомная энергия позволит кораблю, используя большой запас ядерного горючего, преодолеть громадные расстояния между звездными мирами. Но как, ни быстр космоплан, огромные расстояния потребуют для перелета много времени.

Расчеты показывают – полет до Ариты продлится около пятидесяти лет. Только люди в возрасте не свыше двадцати пяти – тридцати лет смогут туда добраться. Никто из них никогда не вернется на Землю. Нет гарантии, что их организм вынесет полувековой полет. Риск очень велик, но ничто не останавливает Брандта. Желание достичь Ариты овладевает всем его существом.

Брандт подбирает экипаж из шести человек. Он седьмой – возглавляет экспедицию. На корабль грузят ядерное горючее, концентраты пищи, препараты для изготовления воды, кислорода и других, необходимых для жизни веществ. На космоплане оборудуется небольшая оранжерея, которая будет снабжать овощами экипаж и кормом кур, кроликов и коз, погруженных на корабль. Овощи, яйца, молоко и свежее мясо поддерживает силы участников экспедиции.

Ракета взлетает над Землей. Экипаж последний раз в жизни окидывает ее взором. Земля делается все меньше и меньше. Сначала ее выпуклый диск заслоняет весь горизонт, затем вырисовываются очертания огромного шара. Сквозь пелену облаков выступают знакомые контуры материков и океанов. Шар постепенно удаляется, превращается в круг, наподобии луны, в маленький кружок, в ярко светящуюся точку. Наконец, и она сливается со звездами, сверкающими на фоне черного неба.

Ракета мчится вперед. Преодолены границы солнечной системы. Радиосигналы с Земли слабеют и потом совсем исчезают. Всякая связь с родной планетой прекращается. Наступают  долгие годы полета в одиночестве.

Перед нами проходят жизнь и занятия людей космоплана: «утренняя» гимнастика, наблюдения за полетом, уход за растениями и животными, научные исследования, игра в шахматы, просмотр кинофильмов, чтение книг. Ежегодно отмечается день рождения каждого члена экипажа, и все больше и больше свечей загорается на праздничных тортах в эти знаменательные дни…

Идут годы. Молодые люди, севшие в космоплан, становятся зрелыми, затем пожилыми, стареют. Болезней нет. Экипаж космоплана избавлен от них. Но организм изнашивается, отмирает. Тяжесть полета постепенно угнетает его. Через тридцать пять лет умирает первый из них, вскоре второй. Сорокалетие полета отмечают только три члена экипажа. Проходят еще пять лет. Умирают последние сподвижники Брандта. Он один с помощью автоматических астронавтов-роботов ведет вперед космический корабль.

Мы видим его в рубке космоплана. Перед нами глубокий старик. Седые волосы, дрожащие руки. Но лицо по-прежнему выглядит вдохновенно и торжественно. Кончается сорок восьмой год с начала полета. Космоплан приближается к цели. Планета Арита уже видна невооруженным глазом. С каждым днем она сверкает все ярче. Вот ее зеленоватый свет начинает выделяться среди других звезд. Из точки она превращается в кружок, в круг, нависает огромным диском. Космоплан начинает спускаться, борясь с притяжением планеты.

Дряхлые руки Брандта с трудом направляют корабль на посадку. На Арите дают знак – вспыхивает гигантская светящаяся стрела. Конец ее направлен на небольшой яркий кружок. Брандт понимает: здесь надо садиться! Сильный пружинистый толчок. Космоплан приземлился.

Джозеф Брандт опускается в тамбур, поворачивает рукоять люка. Крышка люка отпадает. Свежий чистый воздух прохладной струей обдает лицо старика. Внизу у основания космоплана густое кольцо каких-то людей. Слышны звуки речи. Внезапно кольцо отодвигается. Появляется квадратная площадка. На нее становятся двое. Площадка быстро поднимается вверх, к отверстию люка. На ней молодой человек и девушка необыкновенной красоты. Оба одеты в яркие, роскошные одежды, наподобие плащей. Незнакомцы жестами приглашают Брандта выйти на площадку. Он выходит. Они поддерживают его под руки. Площадка спускается. Толпа почтительно расступается перед Брандтом. Он неуверенно идет слабеющими ногами. К нему подкатывают глубокое удобное кресло на шарах. Молодой человек встает сзади на особую подножку. Кресло плавно катится по широкой улице незнакомого города со странными домами из прозрачного цветного кирпича. Повсюду толпы юношей и девушек с цветами в руках. Молодые, красивые, одухотворенные лица, умные проницательные глаза.

Брандту отводят для отдыха дом, утопающий в саду. С помощью универсальных космических сигналов, жестов и астрономических карт он сообщает – откуда прилетел. Восторженные возгласы, радостные приветствия оценивают его подвиг.

Гость из космоса в центре внимания. Его окружают врачи и биологи. Они дают ему живительные напитки, особую пищу, облучают каким-то розовым светом. Старик свежеет, начинает чувствовать себя бодро.

Приставленный к нему юноша-переводчик помогает овладеть разговорной речью аритян.

Брандта удивляет, что все окружающие его молоды. Он не видит ни одного пожилого или старого лица. С замиранием сердца спрашивает он, жива ли та, которая пятьдесят лет тому назад передавала сигналы с Ариты. Брандт показывает ее пожелтелую фотографию, говорит о содержании передач. Ему обещают узнать. Через пару дней приходит ответ. Да, она жива, ее зовут Гела Ри, ей сейчас девяносто два года.

«Она старше меня» - думает Брандт. Он говорит, что хочет ее повидать. Ему отвечают: «Вам трудно, нельзя, надо отдохнуть. Она сама придет к Вам, для нее это много проще».

Брандт молчит. Он согласен.

Однажды утром ему сообщают – Гела Ри прибыла! Открывается дверь, Брандт не верит своим глазам. Грациозной, легкой походкой в комнату входит та девушка, образ которой пятьдесят лет назад он видел на экране и чью фотографию держит в руке.

Кто это?  Ее дочь, внучка?  А где она сама?

Я – Гела Ри, - говорит вошедшая. – Это я когда-то, полвека назад, передавала сообщения, принятые Вами.

Видя изумленное лицо Брандта, она поспешила добавить:

- Вы не знали?  На Арите нет старости. У нас вечная молодость. Мне много лет, но я по-прежнему молода. Уже давно ученые Ариты научились удерживать организм в состоянии молодости. У нас стареют и перестают работать не мозг и тело, а некоторые внутренние органы. Мы умираем, но умираем молодыми.

- А можете вы омолодить старых? – грустно улыбнулся Брандт.

- Нет, - ответила Гела, - на Арите не бывает старых. Омоложение недоступно нашим знаниям. Наши врачи обеспечивают для каждого сохранение молодости, а не омолаживают постаревших.

Картина заканчивается. Зрители видят, как убеленный сединами старик печально смотрит на молодую черноволосую красавицу.

Окс сложил листки и передал их кинорежиссеру.

- Содержание киносценария, - объявил он, - вызывает у меня ряд возражений. Прежде всего, невозможно, чтобы Брандт на атомном космоплане долетел до Ариты за пятьдесят лет. Условия родственные земным имеются не более, чем на дюжине планет в созвездиях, сравнительно близких к нашему Солнцу. Близлежащую богатую полосу жизни следует ожидать на планетах системы Сириуса-А. Именно среди них легче всего вообразить Ариту. Но эти планеты так удалены, что даже радиосигналы с них идут до земли целых шестнадцать лет. Если бы на Арите не было вечной молодости, - улыбнулся профессор, - Гела Ри успела бы постареть, пока ее образ достиг телевизора Брандта. А в случае установления между ними связи по радио, каждый ответ пришлось бы ждать тридцать два года.

 Для длительных космических рейсов космоплан на атомном горючем недостаточен. Атомная ракета до ближайшей звезды долетит не раньше, чем через 10 тысяч лет. Другое дело, если бы Брандт летел на фотонной ракете, в которой ядерное горючее превращается в свет. Эта ракета как бы несется в световых лучах. Скорость ее близка к скорости света. В течение нескольких дней такая ракета вылетит за пределы солнечной системы. За несколько лет она достигнет планет, находящихся в других звездных системах. До Ариты Брандт долетел бы на ней не более, чем за два десятилетия.

Правда, мы далеки еще до создания таких ракет, но в фантастической кинокартине нетрудно предвосхитить будущее. Зрители увидели бы, как сильная струя излучения с невероятной скоростью несет космоплан к чужим звездным мирам.

Кроме того, полет в фотонной ракете замедлит течение жизни астронавтов, при очень больших скоростях время для людей начинает идти медленнее. С меньшей скоростью протекают биологические процессы внутри организма, уменьшается рост клеток, замедляется обмен веществ, реже бьется сердце. В фотонной ракете люди по сути дела не старятся. Для экипажа космоплана десятилетия сократились бы до одного года. Фактически Брандт прилетел бы на Ариту таким же молодым, каким вылетел с Земли. Молодым Брандт успел бы и вернуться на Землю. Но своих сверстников на Земле он не застал бы живыми.

Вызывает у меня сомнение облик разумных жителей Ариты. Почему они обязательно должны быть похожи на людей, жить в домах, говорить на каком-то языке? Трудно допустить, чтобы на разных мирах эволюция жизни совершалась одинаково, и венцом ее творения в обоих случаях стал человек. Сомнительно, чтобы на Арите существовали когда-то человекообразные обезьяны, положившие начало роду человеческому. Образ девушки с Ариты – миф, мечта, созданная человеческим воображением. Действительность, мне думается, не сходится с этим образом.

Есть у меня возражения и по отдельным деталям киносценария. Например, Брандту не следовало бы выходить из космоплана без защитного скафандра. Ведь атмосфера Ариты могла содержать ядовитые для человека вещества. В целом, однако, кинокартина окажется интересной для публики и привлечет внимание к космическим полетам.

Окс замолчал. Альф Рольсон сделал какие-то пометки в блокноте, закрыл его и внимательно посмотрел на профессора.

- Я учту Ваши замечания, - сказал он. – Киносценарий будет еще не раз перерабатываться. Сейчас же позвольте перейти к некоторым практическим вопросам.

Я думаю привлечь к съемкам лучших артистов Трестонской кинокомпании. Роль Джозефа Брандта будет исполнять артист Текри, белокурый красавец, пользующийся большим успехом у публики. Роль Гелы Ри согласилась играть известная киноактриса Изабелла Гарсия, в прошлом году получившая первую премию на конкурсе самых красивых женщин города Трестона. Для съемки жителей Ариты предполагается отобрать три тысячи обладающих привлекательной внешностью статистов. Но мне хотелось бы снимать фильм не в студии, а в естественных условиях, например, в Вашей обсерватории.

Рольсон вопросительно посмотрел на Окса и тут же добавил:

- Вас мы могли бы пригласить в качестве научного консультанта. Эта должность хорошо оплачивается и отнимает мало времени.

Услышав последние слова, Окс сразу же решил отвергнуть притязания кинорежиссера. «Коммерция, бизнес рвутся и сюда под видом киноискусства» - подумал он.

- Я не компетентен решать  вопрос о месте съемки, - ответил Окс, - разрешение на съемку может дать только ректор Трестонского университета. Между тем, он совершенно справедливо, держится того мнения, что следует избегать всего, затрудняющего, ход научных исследований.

Съемки помешают работникам обсерватории проводить наблюдения. Что касается научного консультирования, то я сейчас слишком занят, чтобы уделять ему сколько-нибудь времени. Мне кажется, Вы сможете поставить кинокартину и без моего участия. Он встал, показывая, что разговор окончен.

Кинорежиссер ничем не выдал своего неудовольствия. Он поблагодарил еще раз, вежливо поклонился и покинул комнату.

VII. Патер Морроу.

Длинноволосый кинорежиссер, казалось, был последним из вереницы назойливых посетителей. После него до конца недели в обсерватории не появились посторонние.

«Коллекция жаждущих поживиться на новом открытии закончилась, - подумал Окс. Фантазия Трестонских обывателей не пошла дальше идеи сбыть залежалые товары и создать новую кинокартину. Космос оказался слишком мал для их ума».

Окс ошибался. Неожиданно появившийся в конце недели посетитель показал, что ум трестонцев старался проникнуть в космос и ради других целей. Оксу крепко пожимал руку патер Морроу — личность весьма примечательная в городе.

Это был худой, жилистый человек, с гладко выбритыми щеками и черными, пронизывающими глазами. Темные с проседью, густые, нависшие брови и резко очерченный, выдающийся подбородок придавали его лицу выражение непоколебимой суровости.

Он вел образ жизни, мало соответствующий обычному представлению о католическом священнике. Патер Морроу был страстным альпинистом. Значительную часть своего времени он проводил в горах, взбираясь на недоступные скалистые вершины. Он управлял автомашиной и умел пилотировать самолеты. Видя в небе небольшой спортивный вертолет, жители Трестона знали, что их патер возвращается с очередной воздушной прогулки.

Морроу слыл хорошим оратором, имевшим тесный контакт с аудиторией. Однако, чтобы не отставать от своего века, он предпочитал передавать проповеди из телевизионной студии.

Так я сразу обслужу всех прихожан Трестона, - говорил Морроу.

Предприимчивый, горячий, постоянно кипящий энергией, он не чуждался коммерческих предприятий. Его спекуляции земельными участками, по слухам, принесли ему немало дохода. Но самым любимым делом Морроу было изучение быта и жизни различных народов. Патер Морроу увлекался этнографией. Он совершил ряд поездок в удаленные места Южной Америки и собрал много материалов, касающихся религиозных верований живущих там индейских племен. Этнографические исследования Морроу подчинялись определенной задаче: доказать, что религиозные верования свойственны человеческой природе.

«В истории человечества нельзя обнаружить народов или племен, которые не верили бы в существование какого-нибудь божественного начала и прежде всего души» - утверждал патер Морроу в своих проповедях.

Таков был человек, стоявший перед Оксом.

- Никак не ожидал увидеть Вас здесь, - сказал Окс, усаживая вошедшего. - Я не знал, что Ваши интересы распространяются и на звездный мир...

-  Ничто во вселенной мне не чуждо, - скромно ответил патер. - Я далек от наивных представлений о Земле, как центре мироздания. Наука и религия, по-моему, должны идти вместе, должны сотрудничать, обогащать друг друга.

-  Вот так, заметил Окс, - трудно поверить в сотрудничество астрономии и религии. Вся история прошлого скорее свидетельствует о противоположном.

-  Это роковая ошибка, возразил Морроу, - ее надо исправить. Великие астрономические открытия последнего времени вовсе не противоречат религии. Взять, например, Ваше открытие.  Сигналы из глубины звездного мира! О чем они говорят? О живом духе, разуме, светящемся не только на Земле. Он существует на других мирах. А если там есть разум, значит, есть и вера. Я думаю, что вера в божественное начало свойственна не только людям, но и вообще всем разумным существам во вселенной. Разум повсюду религиозен. Вера в дух — атрибут разума. Не знаю точно, что сообщили Вам жители иного мира. Но, если удастся узнать о наличии у них религиозных представлений — это будет величайшим триумфом религии.

- Профессор рассеянно слушал Морроу.

«Земные рамки стали тесны патеру, - думал Окс, - раньше он странствовал по Земле, разыскивая племена, верящие в бога, теперь ищет такую же веру на небе. - в далеких звездных мирах».

-  Ваши ожидания не невероятны, промолвил он. - Разуму свойственна фантазия, а значит при определенных условиях и вера в сверхъестественное. Если на других планетах жизнь разумных существ постепенно развивалась, то и вера в дух у них должна была возникнуть.

-  Как Вас понимать?  - удивился Морроу.

-  Очень просто!  Вера в существование души не инстинкт. От природы ее нет. Я не согласен с Вами, что у людей всегда и во все времена была вера в особое духовное начало, самостоятельное по отношению к телу. Вера в существование души возникла лишь на определенном этапе развития человечества.

-  А откуда, скажите, пожалуйста, Вам это известно? - иронически возразил Морроу. - Первобытное человечество давно уже исчезло со всех мест земного шара.

-  Но зато сохранились остатки древних погребений, - ответил Окс, - Они дают возможность судить о характере верований людей. Представление о душе связано с верой в сверхъестественное. Между тем, археологические данные, оставшиеся от древних людей, не обнаруживают у них даже самых примитивных представлений о сверхъестественных силах. Лишь значительно позже, с развитием способности воображать, у людей появляются некоторые фантастические представления о свойствах мертвого человеческого тела. В древних погребениях бросается в глаза особое неестественное положение покойников. Первобытные люди испытывали страх перед мертвым телом и стремились не допустить возвращения мертвеца к живым. Первобытные люди вначале стремились обезвредить не душу, а тело умершего. Покойников связывали, придавливали камнями и плитами, вообще старались сделать невозможным их «возвращение». Погребения того времени не оставили следов, которые указывали на веру в существование души. Только значительно позже люди начинают заботиться о душе покойника: оставляют для нее в могиле оружие, еду, вина. Убивают домашних животных умершего и его рабов, чтобы их души на том свете обслуживали душу хозяина. Люди уже верят в существование души.

-  Вы прочли мне целую лекцию, - едко заметил патер Морроу, - но как Вы объясните тот факт, что вера в душу существует в разных местах земного шара у народов и племен, ранее не связанных друг с другом?

- Представление о душе, - продолжал Окс, - закономерно возникло в разных местах нашей планеты, потому что развивалась фантазия людей, расширялись их наблюдения, а знаний было очень мало, и люди не умели правильно объяснить то, что наблюдали. Действительно, подумайте! При поверхностном наблюдении за такими явлениями, как жизнь, дыхание, сердцебиение легко создается впечатление, что нечто постороннее, живое, находящееся внутри тела управляет человеком и всеми его телесными проявлениями. Когда же этот таинственный двойник — душа — покидает тело, оно становится безжизненным — спящим или мертвым. Вера в душу казалась первобытным людям вполне разумной. Из наблюдаемых фактов первобытные люди сделали неверные, но вполне логичные для их уровня знания о существования души.

Заметив выражение недоверия на лице Морроу, профессор добавил:

-  Я проиллюстрирую сказанное на примерах. В силу своего невежества и темноты первобытные люди лишены были возможности понять смерть от паралича, разрыва сердца или какой-нибудь другой невидимой болезни. Непонятны им была причина временной потери сознания — обморока. Яркий сон, в котором человек как видел умерших сородичей, тоже был непостижим для правильного объяснения. Все это приводило к вере в сверхъестественное начало — душу.

Возьмем сновидения. Первобытные люди, где они не жили, понимали сновидения именно так, как их видели. На определенном уровне культурного развития человек не отделяет еще жизнь во сне от жизни наяву. Сновидения для него - вторая жизнь. Яркие образы, которые возникают во сне, для него вполне реальны. Это предметы, явления и люди, с которыми имеет дело душа, временно покидающая тело во время сна и улетающая в далекие края. Потом душа возвращается в тело, и человек просыпается. Под влиянием сновидений, как попытка их объяснить, возникает вера в существование души.

- А смерть? Когда человек умирает, первое что бросается в глаза окружающим - «последний вздох», после чего следовала смерть. Отсюда вполне естественно у невежественных дикарей должно было возникнуть представление, что внутри тела имеется нечто воздушное – душа, выходящая изо рта умирающего вместе с его последним вздохом.

Лицо Морроу становилось все более мрачным: аргументы профессора выглядели основательными.

- Ну, а как Вы объясните, что многие люди видели души умерших - привидения?  Не будете ли Вы отрицать существование призраков? Во время поездок в Южную Америку, я немало встречал колдунов и знахарей, видевших души умерших предков.

Немного подумав, Окс ответил:

- Видение душ умерших в виде бестелесных воздушных видений, легких призраков тоже имеет свои причины. Среди людей, стоящих на низком уровне культурного развития, практиковались обряды, вызывающие крайнее переутомление, возбуждение и как следствие этого — галлюцинации. Под влиянием сильного возбуждения, в результате самоистязаний, лишения пищи и употребления наркотических средств во время религиозных обрядов люди приходили в болезненное состояние. В таких случаях образы воображения легко принимались за реальные восприятия. Видя являющиеся в галлюцинациях призраки, люди принимали их за души умерших. Особенно усердно специализировались в «искусстве» вызывать галлюцинации различные колдуны и жрецы — древние духовидцы. Колдун, опираясь на выработанный в колдовской практике арсенал средств и приемов, доводил себя до такого состояния, что «видел» во время этого своеобразного сеанса самовнушения умерших и «слышал» их голос.   Колдуны умели та же гипнотизировать своих сородичей и внушать им, что они видят души предков.  Не случайно «способность» сноситься с душами являлась своего рода привилегией колдунов, жрецов и знахарей.

Люди на определенном этапе исторического развития в силу низкого уровня знаний дополняли их своей фантазией. Они неизбежно должны были прийти к представлению о душе. Именно только так можно объяснить, почему представления одуше закономерно возникло в самых различных местах земного шара, у племен, не имеющих непосредственной связи друг с другом. Ясно, что разум и на других планетах в отдаленных звездных мирах должен был  развиваться постепенно. И там должны были возникать трудности для объяснения наблюдаемых фактов. Поэтому ничего нет удивительного, если на этих мирах тоже возникла вера в какое-нибудь сверхъестественное духовное начало — вроде нашей веры в существование души.

- Вы настоящий атеист! - воскликнул Морроу. -  С Вами трудно спорить. Надеюсь, что Вы все же сообщите мне данные о религиозных верованиях жителей далекой планеты?

-  Будьте спокойны, - сказал Окс, - я не собираюсь скрывать религиозные представления жителей иного мира. Как только удастся снова поймать сигналы и, если в них будет хотя бы малейший намек на веру в сверхъестественное, я сообщу Вам. С моей стороны препятствий не будет. А уж как Вы будете трактовать полученные сведения — это дело Вашей совести. Истина все равно восторжествует.

Разговор с Морроу закончился благополучно. Патер с довольным видом покинул обсерваторию. Но в глубине сознания Окс чувствовал, что Морроу может стать лютым и опасным врагом.

VIII.Пропажа

Наплыв посетителей утомил Окса, и он решил совершить небольшую однодневную прогулку на автомашине.

Лучшим местом отдыха трестонцы считали приморский пляж. Но профессор не любил этого места. Расовая неприязнь здесь чувствовалась особенно сильно: часто отмечались хулиганские выходки по отношению к неграм,  встречались доски с надписями «Только для белых» или «Вход цветным запрещен».

Окс отказался от поездки к морю. Он направил свой двухместный спортивный автомобиль дальше в горы.  Там, в полутора часах езды от обсерватории, на противоположном склоне горного хребта, находилось глубокое озеро с прозрачной, чистой водой.

Профессор остановил машину на берегу озера под кронами раскидистых старых деревьев. Он с аппетитом позавтракал, а затем вынул мешок с резиновой лодкой. Сильные руки быстро накачали воздух, и тупоносая лодка плавно заскользила по гладкой водной поверхности. Ладони почти не чувствовали маленьких алюминиевых весел. Лодка легко достигла середины озера.

Был полдень. Солнце припекало. Окс скинул одежду, и его темное тело окунулось в прохладную воду. Он отплыл метров сто от лодки, сделал несколько кругов, а потом снова взобрался в нее. Несколько сильных взмахов веслами, и лодка понеслась обратно к берегу.

Оставшееся время профессор посвятил рыбной ловле. Вооружившись гибкими бамбуковыми удочками, он взобрался на скалистый островок и терпеливо стал ждать появление форели. Рыбная ловля прошла удачно: он вез домой корзину со свежей форелью.

Когда на следующий день, отдохнувший и посвежевший, профессор появился в обсерватории, его ждала уже целая кипа корреспонденции. Он бегло просмотрел газеты и журналы, вскрыл пару писем с запросами по поводу сигналов из космоса, отложил в сторону счета к оплате за фотоматериалы. Вдруг ему в глаза бросился конверт с иностранной маркой. На марке была изображена башня с пятиконечной звездой и летящий над ней реактивный пассажирский самолет.  Профессор взглянул на почтовый штемпель – на нем четко вырисовывалось слово «Москва». Окс вскрыл конверт. На белом фирменном бланке с надписью наверху по-английски «Научно-исследовательский институт языка и мышления»  содержалось сообщение исключительной важности.

« Уважаемый профессор Ульям Окс, - говорилось в письме, - мы с интересом узнали о Вашем выдающемся открытии. В нашем институте имеются материалы, аналогичные цветным сигналам, полученным Вами. Мы считаем целесообразным познакомить Вас с имеющимися в нашем распоряжении данными и обменяться мнениями  по поводу дальнейших работ. Приглашаем Вас приехать в ближайшее удобное время в Москву».

Далее шла подпись директора НИИ профессора Шадрова.

Письмо взволновало Окса. Итак, не только он получил сигналы с далекой планеты. В Москве располагают не менее значительными сведениями. Надо скорее ехать туда! Это лучше, чем сидеть и ждать новых сигналов из космоса.

В тот же день Окс отправился к ректору университета за разрешением на поездку в Москву. Луис не возражал: необходимость и важность поездки была для него очевидной.

Весть о готовящейся поездке профессора-негра в Москву быстро разнеслась по университету. Хотя Окс не объявил для чего он едет, поездку его ставили в связь с недавним приемом сигналов из космоса. По-видимому, и Луису не удалось сохранить в тайне содержание письма. Во всяком случае вскоре в университете стали поговаривать о том, что в Москве у профессора Шадрова имеются какие-то важные данные о космических сигналах.

Как раз во время подготовки к поездке в Москву с Оксом произошел досадный случай, который, чуть было, не привел к срыву одной из его лекций. Произошло это так.  В большой перерыв между лекциями он сидел в преподавательской и читал газету. Внезапно вошел мальчик-курьер и попросил его к телефону, находящемуся в деканате. В преподавательской в целях обеспечения тишины телефон не держали. Деканат помещался на том же этаже. Окс оставил свой портфель на столике в преподавательской и отправился в деканат. Он взял снятую телефонную трубку. Телефонный звонок не заслуживал внимания, незнакомый голос осведомился, не приняли ли в обсерватории новые сигналы из космоса. Окс ответил, что нет, и положил трубку. Подобного рода телефонные звонки стали ему надоедать.

На обратном пути профессор зашел в буфет. Он любил в перерыве между лекциями выпить чашку горячего кофе и съесть бутерброд с сыром. Покушав, он посмотрел на часы. До начала лекции оставалось две минуты. Профессор поспешил в преподавательскую за портфелем. К его удивлению, портфеля на месте не оказалось.   Прозвучал звонок к началу лекций. Окс внимательно огляделся: портфеля не было ни на столе около входа, где он его всегда оставлял, ни на стульях, стоявших вокруг большого стола, ни на диване, с которого уже поднялись преподаватели.

- Господа, - обратился Окс к выходящим из комнаты, - вы не видели мой портфель? Он куда-то исчез!

- Ну, уважаемый профессор, - ответил магистр Монкус, едкий и ехидный старичок, - у Вас после открытия память ослабла. Ведь Вы только что присылали студента с просьбой отнести портфель в аудиторию.

- Какого студента? – изумился Окс. – Я никого не посылал.

- Ну! Ну! Какой Вы забывчивый, - укоризненно покачал головой Монкус. – Ведь и десяти минут не прошло, как сюда зашел студент и сказал, что Вы пришли в аудиторию, забыв в преподавательской портфель с конспектом лекций. Студент и был послан Вами за портфелем. Мы ему указали на Ваш портфель и он его забрал, чтобы отнести Вам.

- Но я еще не был в аудитории и не видел студентов! – вскричал Окс. – Сейчас пора начинать лекцию, а все материалы у меня в портфеле.

- Успокойтесь, голубчик, - промолвил магистр, - портфель наверняка ждет Вас на кафедре. Идите к студентам.

Делать было нечего. Окс отправился в аудиторию. Как он и ожидал, портфеля на кафедре не оказалось. Пришлось читать лекцию по памяти.

После лекции Окс снова зашел в преподавательскую, спросил вахтеров, осведомился в деканате и у секретаря. Портфеля нигде обнаружить не удалось.

«Кому он понадобился? – подумал Окс. – В нем не имелось чего-либо ценного. Папка с текстом очередной лекции, тетрадь с выпиской из книг, астрономический справочник и две недавно вышедшие брошюры по астрономии – вот все, что в нем имелось».

«Да, еще в одном из боковых отделений лежал конверт с письмом из Москвы, - вспомнил профессор. – Досадно, если оно потеряется».

Пропажа портфеля казалась чрезвычайно странной. В Трестонском университете кражи у преподавателей ранее не отмечались. Все привыкли оставлять вещи в преподавательской, не опасаясь их исчезновения.

IХ. Наглое предложение.

Вскоре Окс получил весть о пропавшем портфеле. Однажды, когда он выходил из машины, направляясь в университет, к нему подошел молодой человек в ковбойке и кепи. Окс принял, было, его за студента, но приглядевшись, увидел чужое, незнакомое лицо.

- Профессор, - тихо сказал незнакомец, - мне поручили передать, что похищенный у Вас портфель найден. Господин, у которого он сейчас находится, ждет Вас в отеле «Лузантия» сегодня в два часа дня. Он может сообщить Вам нечто важное. У входа в отель Вас встретят.

Не ожидая ответа, неизвестный поклонился и исчез за углом дома.

Человек на улице показался Оксу несколько подозрительным. Однако, он все же решил после окончания лекций поехать за портфелем. Отель «Лузантия» считался лучшим в городе и ехать туда не представляло опасности. Правда, вход неграм в отель был запрещен, но его ведь обещали встретить.

Ровно в два часа легковая машина профессора остановилась у «Лузантии». Тотчас подошел швейцар в ливрее и предложил следовать за ним. Они поднялись на второй этаж и остановились около двери с дощечкой «№20-люкс». Швейцар постучал.

- Войдите! – прозвучал громкий, властный голос.

Окс вошел. К нему навстречу поднялся с кресла-качалки грузный, плотный человек средних лет в свободном тщательно отглаженном чесучовом костюме. Окс окинул взором его лицо. Он заметил бесцветные глаза, густые пучки рыжеватых бровей и толстые губы. Между отворотами воротника виднелась крепкая, упругая шея.

«Буйвол», - подумал про себя Окс, - и, притом, привыкший повелевать людьми».

Широким жестом «Буйвол» пригласил профессора сесть. При этом кисть руки его вытянулась из-под рукава, и Окс увидел, что тыльную сторону его кисти пересекает белый шрам, заканчивающийся возле большого пальца.

- Рад Вас видеть, - сказал «Буйвол». – Вы меня не знаете и мое имя Вам неинтересно. Скажу только, что в моем лице Вы имеете дело с очень могущественными деловыми кругами.

- Я пришел сюда за своим портфелем, - нетерпеливо промолвил Окс, - прошу возвратить его.

- Пожалуйста, вот портфель. Он в полной сохранности, мои люди нашли его на улице. Похититель, не обнаружив ценностей, бросил его.

«Буйвол» подошел к столу и вынул из ящика знакомый желтый портфель. Профессор заглянул внутрь – все было в полном порядке: папка с лекциями, тетрадь с записями, брошюры. В боковом отделении лежало письмо из Москвы.

- Чтобы установить личность владельца, - продолжал «Буйвол», - я прочел письмо. О нем-то мне и хочется поговорить.

-  Это письмо касается только меня и моих научных занятий, - гневно возразил Окс.

- Напрасно Вы так думаете, - спокойно заявил «Буйвол». – Письмо, прежде всего, касается нас, деловых людей. Я хочу сделать Вам очень простое и нисколько не обременительное предложение. Вы поедете в Москву к профессору Шадрову. Он познакомит Вас с цветными сигналами. Надо будет выяснить, о чем они сообщают, и полученные данные затем передать нам. Кроме того, с Вами в Москву поедет в качестве ассистента наш человек. Он поможет Вам, если профессор Шадров окажется чересчур скрытен. Все это, конечно, останется в тайне и не повредит Вашей научной репутации. А после возвращения из Москвы Вы получите крупные ассигнования на расширение отдела телеприема.

Окс вскочил. Ярость душила его.

- Никогда, слышите, никогда, - закричал он, - я не стану орудием в грязных руках бизнесменов. Я – ученый, а не шпион. Обращайтесь с такими наглыми предложениями к другим людям!

На лице «Буйвола» появилось зловещее выражение.

- Ах, вот как? – прошипел он. -  Вы отказываетесь. Хорошо! Так знайте, к чему приведет отказ: Вы лишитесь всего – места в университете, работы в обсерватории, возможности научных исследований. И никакой Луис Вам не поможет. Мы сталкивали с дороги и не таких. Вы забыли о цвете Вашей кожи. Выбирайте!         

Окс больше не слушал. Он схватил портфель, бросился к двери и с силой захлопнул ее за собой. Он не помнил, как выехал из Трестона. Только по дороге в обсерваторию профессор немного успокоился. Ему стало все ясно. Похищение портфеля было организовано «Буйволом». Письмо из Москвы привлекло каких-то темных дельцов. Вызвать Окса к телефону и в это время жульническим путем овладеть его портфелем с письмом – таков был несложный прием дельца из отеля.

Х. Кампания  клеветы

Ульяму Оксу  не пришлось долго ждать исполнения угроз «Буйвола». Уже в ближайшее воскресенье он понял, что противник начал действовать.

Профессор сидел за утренним завтраком и читал газету «Трестонские новости». Внезапно он обратил внимание на пространную статью на второй странице. Поперек газетного листа шел набранный жирным шрифтом заголовок: «Правда о сигналах из космоса!». Автор статьи, скрывающийся за подписью «ученый», пытался взять под сомнение достоверность цветных сигналов. Он утверждал, что сигналы, скорее всего, посланы каким-нибудь шутником телелюбителем, решившим посмеяться над  астрономами. Такой же случай произошел в двадцатые годы, когда некоторые наблюдатели заявили,   что получили радиосигналы с Марса. А оказалось: слышимые ими звуки были посланы другими радиолюбителями. В конце статьи автор рекомендовал заменить в обсерватории профессора Окса другим, менее доверчивым ученым. Статья была написана в сдержанном тоне. В ней не содержалось оскорбительных выпадов и грубых высказываний. Но деловой, «научный» тон статьи подчеркивал ее зловещую направленность: убрать неудобного ученого с дороги.

Опубликование статьи явилось толчком для потока гнусных выпадов и диких измышлений. Вечером десятки тысяч трестонцев увидели на экранах телевизоров знакомое лицо патера Морроу. Благочестивый патер поспешил выступить перед зрителями не случайно. Его еще накануне посетил плотный, широкоплечий человек с белым шрамом на тыльной стороне ладони. Они вдвоем о чем-то долго беседовали в кабинете патера. Затем Морроу позвонил директору телевизионной компании и договорился с ним о выступлении по телевидению.

Свою проповедь патер начал с объявления цветных сигналов орудием в руках безбожников. Их использовали атеисты для борьбы с религией. Профессор Окс – опасный человек. Он не остановится перед подделкой сигналов. Его цель доказать, что жители иных миров не верят в бога. Он обязательно утаит любое сообщение о религиозных верованиях на других планетах. Оставить Окса в обсерватории – значит предать религию, перейти на сторону атеизма.

«Величайшие моральные ценности будут поруганы, - патетически взывал пастор, - если ключ к сообщениям из Вселенной останется в руках безбожного астронома!»

Патер предлагал создать специальную комиссию и послать ее в обсерваторию. Комиссия должна изъять все материалы из рук профессора-негра и передать их благонадежным астрономам.

В понедельник в газетах было помещено заявление кинорежиссера Альфа Рольсона. Он отказывался снимать кинокартину «Гость из космоса» до тех пор, пока в обсерватории находится Ульям Окс. Профессор враг киноискусства!   Только после его ухода можно будет приступить к съемкам фильма.

Во вторник один из корреспондентов получил интервью у фабриканта искусственных украшений Джона Кадли. Интервью передавали по радио. Кадли сообщил, что Окс хочет монополизировать будущую торговлю с жителями иных миров. «Если Окса оставить в обсерватории, - заключил поставщик украшений, - он постарается вести в тайне переговоры о торговле и все торговые сделки заключит в целях личного обогащения».

В последующие дни кампания клеветы мутным потоком разлилась по городу.  Страницы буржуазных газет заполнились передовыми, письмами, заявлениями, направленными против профессора Окса. По радио и телевидению беспрерывно передавались провокационные, клеветнические расистские измышления.

«Выдающиеся» люди города – популярный артист Текри, первая городская красавица киноактриса Изабелла Гарсия, знаменитый шахматист Робинсон и непобедимый Трестонский боксер Гарри Лай публично выступили с требованиями изгнать Окса.

Дело дошло до того, что группы расистки настроенной «золотой молодежи» появились перед зданием Трестонского университета и домом ректора Луиса, громко скандируя: «Вон Окса!», «Долой чернокожего профессора!». А в просторном зале крупнейшего театра «Олимп» состоялось собрание членов местной расистской организации «Белая лига». Руководитель этой организации Рихард Бидлтон выступил с бредовой речью, обвинив Окса в том, что он якобы подготавливает вторжение на Землю жителей иного мира с целью истребить белых людей на нашей планете.

Внешне казалось, что кампания клеветы развивается стихийно, охватывает все больше и больше людей. На самом же деле она все время подогревалась и направлялась из одного пункта. Ее скрытые механизмы находились в отеле «Лузантия», где крепкая рука и властный голос «Буйвола» с утра до позднего вечера давали распоряжения десяткам агентов и посредников. Телефонные звонки из отеля и вид коротких росписей в чековой книжке магически действовали на редакторов газет, директоров радио и телекомпаний, владельцев театров и залов.

«Выдающиеся» люди города тоже вряд ли сами догадались публично выступить, если бы каждого из них не пригласили заехать в отель. Что касается «Белой лиги», то с ее вожаками «Буйвол» поддерживал особо тесный контакт. Прямой провод соединял «Буйвола» с Рихардом Бидлтоном, и он часто был занят.

Только в одном направлении «Буйвол» не решался действовать. Кабинет ректора Луиса оставался закрытым для него. В Трестонский университет следовало проникнуть обходным путем – через отдельных, реакционно-настроенных преподавателей.

ХI. Вылазка в университете.

Кампания клеветы больно задела Окса. Впервые он лично столкнулся с организованным, открытым походом мракобесов против науки и элементарных человеческих прав. Вначале чувство гнева охватило профессора. Но по мере того, как кампания клеветы ширилась и углублялась, чувство гнева сменила мрачная подавленность, острая меланхолия. У него не было сил и желаний бороться со своими невидимыми, злобными противниками. Ульям Окс не принадлежал к числу людей, умеющих активно защищать свои права. Он привык вращаться в научных кругах, жить в университетской среде, заниматься исследовательской работой. Неожиданные клеветнические выпады обескуражили его и выбили из колеи. Он замкнулся в себе, начал избегать людей, перестал заходить в преподавательскую и тотчас после лекций спешил уехать в обсерваторию.

Между тем, клеветнические измышления проникли и в Трестонский университет. Преподаватели университета по-разному реагировали на обвинения в адрес Окса. Прогрессивные, передовые преподаватели сразу выразили решительный протест против гнусных расистских выходок. Эти преподаватели стояли выше расовых предрассудков. Они всегда дружелюбно относились к Оксу. И при нем и без него и наедине с самим собой никто из них никогда не допускал какой-либо грубости, некорректности или пренебрежительной мысли по отношению к профессору-негру.   Поэтому неудивительно, что они сильно переживали и негодовали за него.

Иначе вели себя реакционно-настроенные работники университета – открытые и скрытые расисты. Выходцы из среды буржуазии, плантаторов и торговцев, они высокомерно и презрительно относились к людям негритянского происхождения. Один из них вслух называл Окса в своей среде «чернокожим» и «негритосом». Другие молчали, но про себя думали о нем не менее оскорбительно. Различие между ними заключалось лишь в манере поведения. Открытые расисты демонстративно не здоровались с Оксом, пытались не замечать его или уходили из комнаты, когда он туда входил. Скрытые расисты старались замаскировать свою ненависть, утаить ее. До поры до времени они вели себя прилично: приветливо улыбались, мутили. Но сдержанная вражда готова была вырваться наружу при любом благоприятном случае. Именно таким случаем явилась начавшаяся в городе кампания клеветы.

Расисты злорадствовали – наконец-то наступил долгожданный час! Их зависть и недоброжелательство прорвались наружу. Они перечитывали и смаковали сообщения газет, радостно, возбужденно обсуждали дальнейшую судьбу «негра».

Прогрессивно и реакционно-настроенные преподаватели составляли два немногочисленных противоположных крыла среди работников университета. Большинство же профессоров, ассистентов и лаборантов заняло нейтральную, неопределенную позицию. Поглощенные своей повседневной научной и лекционной работой, они чуждались политики, с осторожностью и недоверием относились ко всему, что выходило за рамки их обычного русла деятельности. Но слабые и беспомощные в вопросах общественной жизни, они легко становились орудием в руках реакционеров и нередко использовались ими в борьбе против передовых ученых.

Активность реакционеров заметно усилилась после того как магистр Монкус и еще несколько преподавателей посетили отель «Лузантия». В лучшем номере они встретились с широкоплечим  человеком в чесучовом костюме. О чем шел там разговор - осталось неизвестным. Но после возвращения оттуда реакционеры начали действовать весьма энергично. В перерыве между лекциями они собрались в преподавательской и решили потребовать от ректора увольнения Окса из университета. Затем избрали делегацию к Луису. Ректор внимательно выслушал требования «делегатов», но отказался их удовлетворить.

- Никто не имеет право уволить профессора, - сказал он, - только потому, что этого требует небольшая группа его недоброжелателей.

Тогда Монкус и его сторонники договорились написать коллективное заявление от преподавателей с просьбой уволить Ульяма Окса. Предполагалось, что заявление подпишут не только расисты, но и колеблющиеся, нейтральные преподаватели. Следовало их только заранее убедить в необходимости такого шага. Но как это сделать? Колеблющееся большинство недостаточно заражено ядом расизма. То, что Окс негр для них безразлично. Этим их не заставишь подписать петицию. Клевете в газетах они тоже мало верят. Другое дело, если бы Окс был причастен к политике, ну, например, проявил бы симпатии к коммунизму. Счастливая мысль озарила Монкуса: он вспомнил о письме из Москвы! Профессора следует представить как коммунистического агента, а приглашение из Москвы – как средство доставить шпионские сведения. Нейтральные сердца большинства преподавателей не выдержат такого известия, и они подпишут петицию.

Мысль подана! По университету поползли зловещие слухи: Окс – коммунист, он собирается передать данные о сигналах из космоса русским. В Москве его ждут. Необходимо пресечь опасную деятельность ученого. Державшиеся ранее нейтрально преподаватели заволновались. В университете запахло политикой. Заговорили о неприятностях и расследованиях, о возможном вмешательстве властей.

Положение в университете не на шутку обеспокоило ректора Луиса. Он понимал, что реакционеры действуют организованно. Почва ими подготовлена. Теперь они без труда состряпают коллективное заявление и соберут подписи у напуганных научных сотрудников. А затем вмешаются власти и как им тогда противиться? Бедного профессора придется уволить.

Тяжелые тучи нависли над Оксом, в любую минуту могла разразиться гроза. А в отеле «Лузантия» торжествовал человек с бычьей шеей. Упрямый ученый, казалось, уже не стоял на его дороге. Следовало подумать о преемнике Окса в обсерватории.

ХII. Осечка

Элен Прайд, старший оператор отдела телеприема обсерватории, взглянула на часы. Они показывали восемь утра. Ночное дежурство окончилось. Элен радостно направилась к выходу. Она собиралась ехать домой. Вот уже более недели, как она не была у своих. К тому же отец вчера звонил по телефону. Просил приехать. Сегодня они ждут к обеду какого-то влиятельного гостя.

Элен работала в отделе телеприема с первого дня его основания. В свое время она окончила Трестонский университет и осталась затем на кафедре астрономии в качестве ассистента. Она подавала большие надежды как начинающий ученый и пользовалась авторитетом среди студентов. Но когда в университете появился профессор Ульям Окс и объявил о готовящемся открытии в обсерватории нового отдела, Элен твердо решила перейти туда. Идея изучения сигналов из космоса увлекла ее.  Ректор Луис не возражал против перехода Элен в обсерваторию. Он знал ее как энергичного трудолюбивого работника, проявлявшего незаурядные способности и большую активность еще в студенческие годы. Элен вполне подходила на должность старшего оператора.

Со времени студенческой жизни прошло более пяти лет, но Элен изменилась мало. Она по-прежнему выглядела жизнерадостной, общительной девушкой с каштановыми волосами, карими глазами и вздернутым носиком. Элен славилась своим горячим, неукротимым характером, решительностью и целеустремленностью. Она любила все делать быстро, терпеть не могла ждать и никогда не откладывала на будущее то, что следовало выполнить сегодня. К любой поставленной цели Элен стремилась упорно, настойчиво преодолевая встречающиеся на пути трудности. Знакомые даже считали ее несколько упрямой.

Речь у Элен отличалась горячностью и убедительностью. Говорила она быстро, с подъемом и воодушевлением. Движения были сильные, энергичные. Она интересовалась спортом и подвижными играми. В свободное от работы время ее часто можно было встретить на искусственном льду катка или среди игроков на волейбольной площадке. Научной работе Элен отдавалась с увлечением, вносила в нее пыл и страсть. Однако самообладанием она не отличалась: чувства протекали у нее бурно, настроение менялось резко. Элен болезненно реагировала на всякое проявление лжи и лицемерия. Она придерживалась прогрессивных взглядов и выступала против национального угнетения. Кампания клеветы, организованная против Окса, вызвала у нее негодование и возмущенные реплики. Она спорила с Оксом, старалась повлиять на него, доказывала, что пассивное отношение к нападкам врагов только ухудшит его положение.

- Вы должны действовать! – восклицала Элен. – Нельзя быть безразличным к грязной клевете. Надо написать статью в газеты, доказать научную состоятельность открытия, дать отповедь клеветническим измышлениям!

Профессор с благодарностью слушал гневные речи Элен, но отвечал ей грустной улыбкой. Надеяться на решительные действия с его стороны не приходилось.

Родители Элен жили в Трестоне. Отец ее занимал должность главного врача в городской больнице, мать работала физиологом в исследовательском институте. Профессиональные интересы родителей не прошли бесследно для Элен. Она обладала солидными знаниями в области физиологии и медицины.

Элен приехала домой незадолго до обеда. Вскоре явился и влиятельный гость – коренастый человек, с толстой шеей и рыжеватыми бровями.

- Мистер Лайк, - представил его отец, - прибыл из столицы. Он интересуется сигналами из космоса и желает установить личный, неофициальный контакт с сотрудниками обсерватории.

Крупная, тяжелая рука, с белым шрамом на тыльной стороне кисти, вяло пожала руку Элен.

- Рад Вас видеть, - сказал Лайк, - я давно хотел познакомиться с работниками знаменитой обсерватории.

Элен, нахмурившись, недовольно взглянула на отца. Он прекрасно знал, что она не любила посещения подобного рода.

После обеда мистер Лайк в непринужденной беседе осторожно коснулся положения дел в обсерватории.

- Говорят, судьба Вашего шефа предрешена. Его вот-вот должны уволить из университета. Тогда он покинет и обсерваторию. Интересно, кого на это место назначат?

- Ульям Окс честный человек, - заявила Элен. – Его увольнение будет несправедливостью. Если вместо него появится какой-нибудь расист, я уйду из обсерватории.

Мистер Лайк удивленно приподнял брови.

- Но почему обязательно должны назначить нового человека. Среди работников отдела имеются хорошие специалисты. Вот, например, взять Вас. Что Вы не могли бы справиться с заведыванием отделом?

Элен недружелюбно посмотрела на говорившего.

- Могла бы. Но я на это не соглашусь. Такой поступок – подлость по отношению к Оксу. Профессор создал отдел, достиг цели – уловил сигналы из космоса. А потом – его снимают и вместо него назначают какую-то девчонку, его помощницу.

- Вы приуменьшаете свои достоинства, - мягко возразил Лайк. – Известно, что ректор университета высокого мнения о Ваших организаторских талантах. Научный опыт у Вас достаточный. К тому же Вы овладели сложными навыками работы в отделе телеприема. Новому человеку справиться там труднее. Мне думается, Луис назначит именно Вас.

Элен хотела переменить тему разговора, но Лайк, казалось, не замечал этого.

- Подумайте о будущем, - вкрадчиво сказал он. – В конце концов, Окс лишится места независимо от Вашего отношения к нему. Кто-то станет заведовать вместо него.  Предположим, что назначат Вас. Как Вы отнесетесь тогда к установлению более близких контактов с деловыми кругами? Я предполагаю – основная ошибка Окса заключалась в том, что он не желал считаться с мнениями делового мира. Ему следовало согласиться на компромисс, сойти с позиций чистой науки, удовлетворить желание сильных мира сего. Тогда все обошлось бы благополучно.

Элен начала догадываться, что Лайк неспроста завел с ней разговор. Он, видимо, рассчитывал в будущем привлечь ее к каким-то темным махинациям, не имеющим ничего общего с наукой.

- Мистер Лайк, - твердо сказала она, - если меня заставят заведовать отделом,   я не отступлюсь от позиций, которые сейчас занимает профессор Окс. Я предпочту уйти с работы, преподавать где-нибудь в провинциальном колледже, но не быть игрушкой в руках дельцов.

Она встала. Гневный румянец появился на ее лице. Губы нервно вздрагивали.

«Сорвалось, - подумал Лайк, - выстрел не получился. Осечка. Разговор не удалось довести даже до стадии деловых предложений. Надо постараться, чтобы девчонка действительно не стала заведовать отделом телеприема».

После ухода гостя Элен попыталась узнать подробности о его личности.

- Откуда взялся этот мистер Лайк, чем он занимается? – спросила она у отца.

- О, он очень важная персона! Напрасно ты так с ним разговаривала. Он работает в Урановой компании, и, говорят, близок самому мистеру Баймонту. А это что-то да значит!

Элен не раз уже слышала о могуществе Баймонта. Ему были невыгодны многие нововведения, в том числе и облегчающие труд рабочих на производстве. Он фактически пользовался неограниченной властью: не считался с правительственными чиновниками, игнорировал приказы министров, накладывал свою лапу на все новое, что создавала наука. Нередко хорошее изобретение, важное открытие не делались достоянием общественности только потому, что Урановая компания считала целесообразным сохранить их в тайне. Баймонт добивался смещения неугодных ученых, бесцеремонно изменял характер их научной деятельности, прекращал в самом начале «опасные» исследования.

Представитель компании – мистер Лайк появился в Трестоне незадолго до начала клеветнических выпадов против Окса. Он остановился в отеле «Лузантия» и, как утверждал отец Элен, к нему туда ежедневно для чего-то приходили различные влиятельные в городе лица.

- А какая у него специальность? – поинтересовалась Элен.

- Я слышал, что он инженер-геолог. Сейчас он главное лицо в отделе изобретений Урановой компании. Настоящая его фамилия Симпсон. Лет двадцать тому назад имя его долгое время не сходило со страниц газет. Он находился тогда в экспедиции на Гималаях, где встретился со «снежным человеком» и убил его. Впоследствии он сменил фамилию. Мне, правда, рассказывали, что и теперь он порой путешествует под старой фамилией.  Недавно в печати промелькнуло сообщение, что известный инженер-геолог Симпсон возвратился  из-за границы. Говорят, он побывал в Антарктиде, а затем для чего-то ездил в Европу.

ХIII. Снова сигналы.

Когда Элен вернулась в обсерваторию, она решила ничего не сообщать профессору о разговоре с мистером Лайком. Подобное известие усугубило бы подавленное настроение Ульяма Окса. Элен понимала теперь, какая опасность нависла над ее шефом. Если мракобесам удастся добиться увольнения профессора из университета, он вынужден будет покинуть обсерваторию. Тогда в отделе телеприема появится новый заведующий. Кто он будет - Элен не знала, но она не сомневалась, что он окажется ставленником мистера Лайка. А уж потом постараются избавиться и от строптивого старшего оператора.

Мысли были мрачные, настроение портилось.  Элен, разгневанная и озлобленная, направилась на работу. Наступило ее очередное ночное дежурство. Она подошла к телевизионному экрану. Хотя со времени приема сигналов из космоса прошло уже порядочно времени, воспринимающие аппараты продолжали еще непрерывно работать и около них постоянно дежурили работники обсерватории. Элен поздоровалась с дежурившей сотрудницей и сменила ее. Прошел час, другой. На экране загорались и гасли все те же зигзагообразные кривые, точки и полосы – излучения материи далеких звезд. Ничего интересного, ничего нового. И вдруг …   Элен не верила своим глазам. На экране несколько раз мелькнуло и затем встало четкое изображение: цветное сочетание из девяти линий и под ними голова жителя далекого мира. Изображение представляло собой не рисунок, а цветной фотоснимок. Образ ясно воспринимался во всех своих деталях. Он казался даже объемным. На Элен смотрело странное, никогда еще не виданное ею живое существо.

Вначале она даже не могла понять, человек это или птица. Клюв ястреба. Низкий, покатый лоб. Слабо очерченные височные доли, но исключительно развитый большой шарообразный затылок. Густые, сросшиеся мохнатые брови. Глубокие с зеленоватым оттенком, продолговатые умные глаза без ресниц. На голове черные, свернутые в кольца плотные волосы. Ушных раковин нет. Вместо них виднеются круглые белые роговые пластинки размером с мелкую монету. Даже кожа … не человеческая и не оперение птицы, а короткий ворсистый покров, словно бархат светло-коричневого цвета.

Кто здесь изображен? Разумное существо чужого мира! Но почему тогда у него клюв, почему такой низкий покатый лоб? Необычный вид существа в первое мгновение привел Элен в тупик. И не столько наличие клюва вызвало у нее удивление, сколько странная форма черепа. Элен была уверена, что перед нею портрет разумного жителя чужого мира. Но она привыкла к тому, что обычно разум связывают с мощными лобными долями. У появившегося  же на экране существа передняя, лобная часть значительно уступала по своему объему задней, затылочной части. Элен, разбиравшаяся в вопросах анатомии и физиологии, внимательно рассматривала голову на экране. Уверенность, что она видит образ разумного существа, автора цветного послания, крепла с каждой минутой.

Нет, это не птица!  У птиц не бывает таких умных, проницательных глаз. К тому же, какой высокий, выпуклый, объемистый затылок! Это, несомненно, разумное существо. Лишь некоторые его черты напоминают птицу – ястребиный клюв, покатая передняя часть черепной коробки, отсутствие ушных раковин. Но подобные «птичьи» черты сами по себе еще не свидетельствуют о низком уровне умственных способностей. Клюв ястреба показывает, что существо питается мясной пищей. Но ведь и у людей, как доказано наукой, мясная пища сыграла немаловажную роль в развитии и усовершенствовании мозга. А малый объем лобных и височных долей по сравнению с затылочными может указывать не на отсутствие ума, а на иное соотношение зрения и слуха в психической деятельности жителя далекой планеты. У человека умственная деятельность тесно связана со звуковой речью. Слуховые и рече-двигательные центры мозга, расположенные в височных и лобных долях, у людей получили чрезвычайное развитие. Эволюция мозга у человека шла медленно за счет повышения удельного веса лобно-височных частей.

Элен вспомнила, что далекие обезьяноподобные предки людей,  жившие около миллиона лет тому назад, обладали низким черепным сводом и покатым лбом. Объем мозга у них был в полтора раза меньше, чем у современного человека. Лобная часть мозга, связанная с речью, являлась недостаточно развитой. Они не умели говорить, а лишь выкрикивали отдельные призывы. Ощущения, восприятия и представления о предметах и явлениях составляли основу их психической жизни. Мышление их целиком опиралось на наглядные образы.

Иной формой черепа обладали предки человека, жившие около сорока тысяч лет назад. Головной мозг их имел такой же объем, как у людей нашего времени. Лобные доли были уже достаточно велики по размеру. Эти люди владели членораздельной речью, связывали между собой слова и мыслили понятиями. У предков современного человека мозг развивался главным образом за счет увеличения лобных долей.

По иному, надо думать, устроен мозг у жителей неизвестной планеты. У них разум, по-видимому, связан с работой зрительной зоны, расположенной в затылочных долях. О том же говорят цветные сигналы инопланетян. В принятых из космоса сигналах всего девять цветов. Если каждый цвет сигнализирует о звуке, значит в речи жителей иного мира всего девять звуков. Странная речь! Каждое цветное слово передает сразу все звуки речи. Какой бедный по звучанию язык! Наверное, у жителей далекого мира голосовой аппарат оказался неприспособленным для овладения сложными звуками речи, и эволюция у них пошла по линии использования только девяти звуковых сигналов. Зато запомнить последовательность сочетаний цветов в различных комбинациях можно лишь имея мощный зрительный интеллект. Цветную сигнализацию возможно употреблять лишь обладая исключительно сильными зрительными способностями. Понятно, почему у разумных человеко-птиц нет ушных раковин. Слух служит им лишь для различения немногих звуков. Зато огромные, умные глаза и объёмистая затылочная область необходимы для запоминания сотен и тысяч цветных сочетаний. Что касается объёма мозга в целом, то он у них на вид не меньше, если не больше, чем у человека. Элен подумала и о том, что образ человека-птицы весьма далек от вида красавцев-аритян, которых хотел вывести в своей кинокартине Альф Рольсон.

Будь на месте Элен профессор Окс, он забыл бы обо всем на свете и целиком погрузился бы в созерцание появившегося образа. Но Элен была более предприимчивой и деловой натурой. Она понимала, что противники Окса постараются поставить под сомнение достоверность нового образа. Поэтому, как только изображение появилось на экране, она по телефону вызвала дежуривших в других местах обсерватории работников. Изображение еще не исчезло с экрана, а около телевизионного приемника собралось десятка полтора людей. Элен торжествовала: у нее оказались не только фотографии, но и живые свидетели передачи из космоса.

Сотрудники обсерватории согласились с мнением Элен, что перед ними голова разумного жителя иного мира. На экране устанавливается связь между условным цветным обозначением и образом живого существа. Ясно, что в первую очередь должен передаваться образ самих авторов послания. Передавать изображения других живых существ, обитающих на планете, например, каких-нибудь животных, не столь важно. Если бы мы с Земли послали сигналы, то начали бы именно с передачи изображения человека, а не собаки или птицы.

Изображение держалось минут двадцать. Затем оно исчезло. Новые сигналы не появились.

Когда утром в отделе телеприема появился профессор Окс, Элен поспешила сообщить ему о новых сигналах из космоса. Огонек оживления сверкнул в усталых глазах профессора. Но он отказался ехать в Трестон. Он слишком измучен  и не готов к новой борьбе. Пусть события развиваются сами собой…  Элен негодовала. Сложить руки сейчас, когда сигналы из космоса подтвердили  достоверность открытия. Это казалось ей немыслимым.

- Я поеду сама, - решительно заявила Элен, - захвачу с собой проявленные пленки, зайду в редакцию газеты.

Окс не возражал.

Когда Элен вошла к редактору газеты «Трестонские новости», он встретил ее более, чем прохладно. Элен рассказала о новых сигналах из космоса и показала цветную фотографию. Редактор равнодушно посмотрел на нее и сказал:

- К сожалению, мы не можем поместить Ваше сообщение. Все статьи у нас заранее запланированы. Свободного места нет.

Такой же ответ Элен услышала в кабинетах директоров радио и телевизионной компании. Элен не знала, что в действительности все они горели желанием воспользоваться ее материалами, но их сдерживала мысль о гневе могущественного человека из отеля «Лузантия». Для Элен оставался единственный выход – обратиться в созданный в университете Комитет поддержки.

 ХIV. Поддержка

Расисты, организуя кампанию клеветы против Окса, не учли одного важного обстоятельства: они забыли о студентах. Между тем среди студенчества росло недовольство. За последние годы студенты в Трестонском университете сильно изменились. Это были уже не те наивные девушки и юноши, которые когда-то слепо шли за расистами и по команде выступали против негров. Дух времени коснулся университета. Идеи дружбы и мира проникли в среду учащейся молодежи. Некоторые студенты побывали в освободившихся от капитализма странах восточной Европы и Азии. Их рассказы о поездке туда, о жизни и учебе молодежи в этих странах производили сильное впечатление. Все большую популярность среди студентов приобретали прогрессивные газеты и журналы, все чаще слушали они радиопередачи из мира социализма. Правда среди них встречались и отдельные реакционеры. Но влияние их падало.

Профессор Окс был единственным преподавателем-негром в Трестонском университете, и по отношению к нему ярко проявились новые, прогрессивные устремления молодежи. Со стороны массы слушателей Окс в аудитории не чувствовал какой-либо вражды. Напротив, студенты явно сочувствовали ему. Большинство из них не верили в обвинения, выдвинутые против профессора. Они быстро поняли, что кампания клеветы организована определенными кругами, стремящимися устранить Окса. Антинегритянские выходки реакционеров не имели успеха. Яд расовых предрассудков уже не оказывал прежнего действия. Среди студентов только незначительное число оголтелых расистов поддалось клеветнической кампании, да и они, боясь общественного мнения, предпочитали молчать.

Недовольство студентов росло с каждым днем. В знак поддержки профессора они решили не пропускать ни одной его лекции. Кампания клеветы мутным потоком распространялась  по городу, а у профессора в аудитории было полно народа. Газеты и радио призывали изгнать его, а студенты встречали громом аплодисментов. Когда расисты-преподаватели предъявили ультиматум ректору университета и приступили к сбору подписей об увольнении Окса, студенты заволновались. По аудиториям прошли митинги. Были выбраны уполномоченные от групп.  Они собрались после лекций в студенческом клубе и организовали Комитет поддержки профессора Окса. Председателем Комитета единогласно избрали аспиранта Даниеля Лозова.

Это был волевой человек. Резко очерченное мужественное лицо его, светлые вьющиеся волосы, большой открытый лоб и серые живые глаза привлекали к себе внимание. Он обладал неукротимым, сильным и твердым характером. Лозов в прошлом дважды побывал в Европе на всемирных фестивалях молодежи и студентов. Именно там у него зародились новые передовые взгляды. Он стал решительным противником расизма, призывал к борьбе с нелепыми предрассудками, боролся за расширение международных связей студенчества. Гневные обличительные речи Лозова на собраниях молодежи наводили страх на последователей расизма.

Комитет поддержки, руководимый Лозовым,   начал действовать. Прежде всего на специальном заседании Комитета приняли решение о бойкоте лекций тех преподавателей, которые подпишут требование об увольнении профессора.

- Следует предупредить их об этом, - сказал Лозов, - пусть каждый преподаватель основательно подумает, прежде чем поставить свою подпись.

Выступление назначили на начало недели. В понедельник как всегда магистр Монкус взобрался на кафедру, снял с руки часы и готовился вынуть из портфеля тетрадь с текстом лекции, как его внимание привлек лист бумаги, лежавший на самом виду. Монкус с изумлением прочел:

«Уважаемый магистр! Если Вы потребуете удаления профессора Окса из университета, и Ваша подпись будет стоять под петицией, то мы гарантируем, что ни один студент не будет посещать Ваши лекции. Вам объявят бойкот!»

Монкус поднял голову. Вся аудитория вопросительно смотрела на него.

- Чья это работа?! – вскричал магистр. – Кто бунтовщик?  Прошу встать тех, кто собирается исполнить угрозу.

Один за другим дружно поднялись ряды студентов. Несколько человек пытались остаться сидеть, но под гневным взором товарищей тоже встали.

Монкус в растерянности оперся на кафедру. В голове неслись тревожные мысли.

«Что делать? Отвергнуть ультиматум, отказаться читать лекцию и уйти? Но тогда студенты выполнят свою угрозу и на лекции к нему больше никто не явится. Бойкот страшная вещь. Согласиться на их требования? Но это вызовет недовольство мистера Лайка».

В конце концов, осторожность победила. Лайк далеко. Он не может распоряжаться сразу всеми преподавателями. А студенты – близко. Они – непосредственная опасность. Они ждут ответа.

- О какой подписи ведется речь, - на сей раз, мягко произнес магистр, - как известно, подписи еще не ставились и петиция не подана. Я, конечно, учту ваши пожелания. Давайте приступим к лекции.

В тот же день подобного рода картина повторилась на лекциях других преподавателей. Никто из них  не объявил, что поставит свою подпись под петицией. Занятия продолжались нормально. Лица ряда преподавателей были, однако, бледны, а речь текла неуверенно. Впервые они сталкивались с мощной волной организованного натиска студентов.

После звонка возбужденные лектора собрались в преподавательской. Общий гнев обрушился на Монкуса и его сторонников. Он заварил эту кашу – ему следует ее и расхлебывать. Не хватало еще, чтобы в университете вспыхнула студенческая забастовка. Тогда не оберешься неприятностей. Начнутся исключения, аресты. Университет закроют, а потом сменят преподавательский состав. Стоит ли ради увольнения одного негра идти на такой риск. Нет, лучше не подписывать петицию – такого было единодушное мнение большинства преподавателей.

Вскоре произошли перевыборы редакции студенческой газеты «Вестник университета». В редакцию вошли сторонники Комитета поддержки. Как раз в это время явилась в университет Элен Прайд. Ее рассказ о новых сигналах из космоса взбудоражил студентов. Сразу созвали объединенное заседание Комитета поддержки и редакции студенческой газеты. А уже на следующий день вышел экстренный выпуск «Вестника университета» с сообщением о новых сигналах и цветной фотографией жителя иного мира. Одновременно опубликовали призыв ко всем студентам и преподавателям встать на защиту Ульяма Окса.

В обеденный перерыв во дворе университета состоялся многолюдный митинг протеста против клеветнической кампании. А затем группа прогрессивно настроенных преподавателей явилась к ректору университета Луису и выразила ему благодарность за то, что он противодействовал требованиям расистов.

Весть о новой передаче из космоса и событиях в университете разнеслась по городу. На письменном столе у «Буйвола» зазвучали тревожные телефонные звонки. Редактор газеты «Трестонские новости», директора радио и телевизионных компаний извещали, что они не могут больше скрывать новое сообщение из космоса. Сенсацию невозможно сдержать. Монкус и его сторонники хранили молчание. Они избегали мистера Лайка. Их вылазка в университете полностью провалилась.

XV. Налет на обсерваторию.

Мистер Лайк, одетый в пижаму, быстро ходил взад и вперед по узорчатому линолеуму, покрывающему пол его номера. Гнев душил «Буйвола». Тщательно продуманные и хорошо подготовленные мероприятия провалились. Лайк чувствовал, что надо действовать иными способами. Новая сенсация, произведенная необыкновенным видом жителей иного мира, потрясла публику.   Кампания клеветы теперь не имела успеха. О ней как-то забыли. На увольнение Окса из университета после мощной поддержки со стороны студентов рассчитывать нельзя.

Лайк в бешенстве отбросил ногой, стоявшие около кровати, комнатные туфли. Окса следует убрать любым способом. Он мешает реализовывать планы, связанные с поездкой в Москву.

Телефонный звонок прервал мысли «Буйвола». Звонил глава «Белой лиги» Рихард Бидлтон. Он сообщил, что на завтра назначено собрание членов организации. Предполагается принять в лигу несколько новых людей. Бидлтон осведомлялся, имеет ли смысл продолжать выступления против профессора Окса.

Внезапно свежая идея мелькнула в уме Лайка. «Белая лига» - вот средство для устранения чернокожего.

- Обязательно продолжайте, - коротко приказал Лайк. -  Сделайте этот вопрос главным. Примите действенное решение. О подробностях договоримся. Жду Вас вечером у себя.

Ровно в девять к зданию «Лузантии» подъехал большой серый лимузин. Из машины вышел рослый человек с яркими рыжими волосами и красным обветренным лицом. Это был Рихард Бидлтон. Он пробыл в отеле до глубокой ночи и покинул его с готовым планом предстоящих действий…

Сборище легионеров, как всегда, состоялось в театре «Олимп», владелец которого являлся убежденным расистом. Зал театра был переполнен. Над ярко освещенной сценой висел черный диск с белой молнией посередине – эмблема «Белой лиги». Первым взял слово Рихард Бидлтон.

- Белые братья! – воскликнул он, - не успокаивайтесь. Цивилизация в опасности. Чернокожий в обсерватории пытается установить связь с хищными существами чуждого нам мира. Он надеется с их помощью истребить нас. Негры и человеко-птицы – вот будущее нашей Земли. Надо пока не поздно предотвратить гибель белой культуры. Пора устранить Окса, пора действовать!

Гул одобрения прокатился по залу. На трибуну начали подниматься другие ораторы. Они поддержали Бидлтона. «Действовать! Действовать! Действовать!» - неслось по залу.

Прием новых членов был отложен. Все требовали проведения боевой операции. Бидлтон снова поднялся на сцену.

«Братья, желающие участвовать в операции, - объявил он, - должны сегодня выехать на своих машинах по направлению к астрономической обсерватории. С собой захватить холодное и огнестрельное оружие, плащи, капюшоны и маски. Встреча в восемнадцать часов у последнего перед обсерваторией поворота дороги».

В этот же день вечером Ульям Окс сидел в одной из комнат отдела телеприема и просматривал проявленные пленки. Вдруг с улицы донесся сильный шум словно к дому сразу подъехало несколько десятков автомашин. Окс услышал приглушенные крики и странный треск. Затем раздался резкий удар, зазвенело стекло в окне, на пол посыпался дождь осколков и посередине комнаты грохнулся увесистый камень. Профессор нажал кнопку настольной лампы. Свет в комнате погас. И сразу перед глазами открылась зловещая картина. На улице возле окон столпились какие-то люди в темных плащах и в, закрывающих голову и лицо, мешкообразных колпаках с узкими прорезями для глаз. В руках они держали горящие смоляные факелы, багровый свет которых отражался на окружающих обсерваторию строениях. Несколько поодаль на дороге в темноте вырисовывались контуры автомашин.

Окс быстро опустил резиновую штору.

«Белая лига» - охотники за неграми» - появилась в сознании страшная мысль. Он бросился к двери и запер ее. Успел вовремя! Тотчас кто-то с силой дернул за ручку, а затем дверь задрожала под градом яростных ударов. Окс в нерешительности замер на месте. Что делать? Куда податься? За окнами плотное кольцо налетчиков, коридор тоже забит ими. Через две-три минуты озверевшие убийцы ворвутся внутрь. Он окинул взором комнату. Взгляд его остановился на подъемнике, служащим для доставки грузов из подвального помещения. Поверхность подъемника представляла собой четырехугольную  площадку, выдвигавшуюся из находящегося в подвале под отделом телеприема склада. На эту площадку ставились ящики с комплектами лент для киносъемки и доставлялись наверх. После съемки, ленты с помощью того же подъемника, опускались обратно в склад и хранились там. В последнее время подъемником пользовались часто.

В голове Окса созрело решение: он встал на площадку и нажал на кнопку спуска. Площадка скользнула вниз. Окс очутился в помещении склада. Легкий нажим на кнопку подъема и площадка снова поднялась, закрыв собой образовавшееся в потолке отверстие. Вскоре сверху донеслись громкие звуки: шум голосов, топот ног, грохот передвигаемой мебели и стук падающих приборов. Налетчики ворвались в отдел телеприема. С минуты на минуту они должны обнаружить подъемный механизм. Следовало поскорее выбраться со склада. Окс подошел к железной двери, выходящей в соседнее подвальное помещение. Она оказалась запертой снаружи. Путь спасения был закрыт. Профессор посмотрел на узкое окошко под потолком. За стеклами с внешней стороны виднелась металлическая решетка.

«Прутья решетки не очень толстые, - подумал Окс. – Возможно, их придется выломать».

Он схватил стальную коробку с пленкой и метнул ее в окно. Стекло разбилось вдребезги. Окс подтащил к окну один из ящиков, взобрался на него и начал с силой бить стальной коробкой по решетке. Прутья выгибались, но решетка не поддавалась. Между тем грохот наверху усиливался. Окс выпрямился и перевел дыхание. Глаза его беспокойно осмотрели склад. Нигде не видно ни топора, ни лома. Вдруг он заметил в углу еще один ящик из-под пленки. Его недавно вскрыли. Рядом с ним стояла оторванная крышка, а немного дальше тяжелый   железный стержень, с помощью которого, по-видимому, оторвали крышку ящика.

Ульям Окс облегченно вздохнул. Его крепкие руки сжали массивный стержень. Выломать решетку теперь будет легче. Стержень, вставленный между прутьями, действовал как рычаг. Несколько мощных усилий и концы прутьев стали вылезать из каменных гнезд. Окс всем телом навалился на стержень. Решетка дрогнула и вылетела из стены. Профессор подтянулся на руках и протиснулся через узкое отверстие окошка.

ХVI. Преследование.

Окс вылез наружу у противоположной, задней стены обсерватории. Здесь к дому примыкал пустырь, переходящий в холмистую, поросшую кустарником и загроможденную скалами безлюдную местность. Но кусты начинались не ближе, чем на расстоянии трехсот метров от здания. Чтобы добраться до них следовало преодолеть ровную поверхность, покрытую редкой травой.  Обращаться за помощью к работникам обсерватории не имело смысла. Все они, несомненно, терроризированы бандитами.

К счастью, темнота скрывала беглеца. Он опустился на траву и пополз. Впереди показался невысокий забор, отделявший двор обсерватории от пустыря. Окс пролез через отверстие, образовавшееся от выпавшей из забора доски, затем поднялся и побежал по направлению к кустарнику. На пустыре было тихо. Крики и шум сюда почти не доносились. Вот и кусты. Окс с радостью почувствовал, как они сомкнулись вокруг него. Позади из-за пустыря раздался яростный вопль. Окс понял: легионеры пробрались в склад и обнаружили его исчезновение. Он ускорил шаг. Колючие кусты рвали на нем одежду, больно кололи лицо и руки, но он не останавливался. Только через час профессор позволил себе сделать небольшую передышку и присел на траву. Спортивная закалка выручила его. Кругом стояла полная тишина – он значительно удалился от обсерватории. Немного отдохнув, Окс двинулся дальше. Пройдя еще километров семь, он решил остановиться. Болели руки и ноги. Мучительно хотелось спать. Преследователи, казалось, затерялись окончательно. Невдалеке между двух крупных камней виднелась поросшая мхом и забитая травой удобная расщелина. Окс забрался туда и забылся глубоким сном.

На рассвете его разбудил отдаленный лай собак. Он прислушался – лай приближался. Сомнений не было: преследователи раздобыли собак. Правда, это не настоящие дрессированные ищейки, с которыми в прошлом охотились на негров. Они выдают себя лаем. Но по запаху и они его наверняка найдут. Медлить нельзя. Окс вскочил и снова скрылся в кустарнике. Сильно билось сердце, учащалось дыхание, все труднее и труднее становилось продвигаться вперед. Время шло, но лай не прекращался. Собаки держали след. Как поступить? Леса нет, укрыться негде. Продолжать пробираться среди кустарника и скал бесполезно – собаки скоро настигнут его. Неожиданно лицо профессора прояснилось. Среди камней блеснула водная полоса. На пути встретилась неглубокая горная речка, почти ручей. Ноги как бы сами собой очутились в воде. Приятная прохлада разлилась по всему телу. Но мысль напряженно работала: «Если идти по воде, собаки потеряют след. Но легионеры, достигнув речки и не обнаружив следы на противоположном берегу, без сомнения разделятся. Одни двинутся вверх, другие вниз по течению. Надо обмануть врагов, сбить их с толку и не допустить деления на две группы».

Окс направился против течения. Сделав в воде шагов десять, он вышел из ручья, побежал вдоль берега, затем опять вошел в ручей, немного погодя снова вышел на берег и повторил так несколько раз. Создавалось впечатление, что он бежал вверх вдоль речки и нарочно заходил в воду, стараясь сбить со следа собак. В одном месте он даже перешел на другую сторону и сделал несколько шагов по противоположному берегу. Начало сделано – собаки направлены на ложный след.  А дальше по нему пойдут люди.

Окс вышел на середину речки, резко повернул обратно и быстро двинулся вниз по течению, не выходя из воды. Шел долго. Ноги коченели, по телу пробегала дрожь. Иногда по пути встречались глубокие ямы – следы заброшенных золотых приисков. Их приходилось осторожно обходить, не ступая ногами на берег. Постепенно лай начал стихать, а потом совсем замолк. Замысел удался: преследователи направились в противоположную сторону.

Через некоторое время Окс достиг старой дороги для скота, пересекающей речку. Здесь можно было выйти из ручья, прибегнув к последней предосторожности. Профессор подобрал из речки два плоских, отполированных водой широких листообразных камня и положил их на берег. Затем встал на один камень, перешел на второй и подобрал первый. Так осторожно, переступая с камня на камень и последовательно передвигая их, он удалялся от берега речки. Теперь даже, если собаки побегут вниз по течению, они не обнаружат место его выхода из воды.

В голове вырисовывался план дальнейших действий. Дорога для скота должна пересекать шоссе, идущее в Трестон. Следует добраться до этого места, подождать проходящую машину и отправиться в город. А там сразу же обратиться в Комитет поддержки…  Окс теперь уже ясно сознавал, где ему следует искать помощь.

Шум над головой привлек его внимание. Он посмотрел вверх. Над дорогой летел вертолет. Он летел так низко, что были видны даже фигуры пилотов. Вертолет медленно удалялся в восточном направлении. Окс продолжал путь. Он не подозревал, что люди в вертолете внимательно наблюдали за ним.

В вертолете находились двое. Один широкоплечий с бычьей шеей и белым шрамом на руке, рассматривал местность, другой – жилистый, сухощавый, с проседью на голове – управлял вертолетом. Оба были сосредоточены и угрюмы. Вертолет пролетел над небольшой горной речушкой и затем закружился над уходящей от нее дорогой для скота. Когда на ней обнаружилась маленькая фигурка одинокого путника, наблюдатели в вертолете оживились.

- Вот он! – сказал широкоплечий. – Спешит по направлению к шоссе. И затем обернувшись к пилоту, добавил.

- Патер, скорее свяжитесь с Бидлтоном. Укажите координаты беглеца.

Пилот не заставил себя ждать. Он включил рацию и в эфир полетел дробный стук морзянки.

Около полудня Окс вышел на шоссе. Машины, однако, не появлялись. Пешеходов тоже не было видно. Наконец, послышался приближающийся гул автомобиля. На повороте показался большой серый лимузин. Профессор не успел еще сделать знака, как машина затормозила и остановилась. Из нее выскочило несколько человек. Они приблизились к Оксу. Шедший впереди рослый мужчина с красной ухмыляющейся физиономией неожиданно взмахнул рукой. В воздухе сверкнул какой-то блестящий предмет. Окс почувствовал страшный удар по голове и потерял сознание.

ХVII. На месте преступления.

В момент нападения на обсерваторию Элен Прайд находилась в соседней комнате отдела телеприема. Появление налетчиков из «Белой лиги» застало ее врасплох. В комнату ворвались трое в плащах и капюшонах и, направив автоматы на сотрудников обсерватории, потребовали, чтобы они не двигались с места. Элен слышала, как много людей ломилось в дверь к профессору Оксу, как они выломали ее и подвергли разгрому научное оборудование. Что стало с Оксом, она не знала, но налетчики задержались у него. Они что-то искали: передвигали мебель, долго возились с подъемным механизмом. Затем ей показалось, что они полезли вниз, в склад. Она услышала громкую ругань, крики бешенства. После этого последовал топот бегущих ног, точно бандиты пустились кого-то преследовать. Караулившие Элен легионеры тоже вскочили и, погрозив оружием, скрылись.

Элен бросилась в соседнюю комнату. Страшная картина предстала ее глазам. Стекла в окнах были выбиты, мебель поломана, приборы и аппаратура разбиты и сброшены на пол, площадка подъемника сбита с петель. Со страхом ожидала Элен увидеть тело профессора Окса, но никаких следов от него не осталось. Элен опустилась на пол и заглянула в склад. Он был пуст. Только позже, когда она со двора обошла здание, она заметила выбитую из окна подвала решетку, и ей стало всё ясно. Профессор спасся, он бежал, а нападавшие пустились его преследовать.

Между тем страх, вызванный налетом, прошел. В отделе телеприема собрались сотрудники обсерватории. Одни из них предлагали вызвать полицию, другие, осмелев, выдвигали различные планы помощи Оксу. Элен не слушала ни тех, ни других. Она знала, что полиция явится с большим опозданием, а работники обсерватории не посмеют оказать бандитам серьезное противодействие. Лучше всего позвонить в университет в Комитет поддержки. Звонок из обсерватории принял в университете ночной вахтер. Он обещал передать сообщение, как только настанет утро.

Известие о налете очень встревожило председателя Комитета Даниеля Лозова. Жизнь профессора находилась в опасности, требовались энергичные, срочные меры. Весть о налете разнеслась по университету. Еще не закончились первые лекции, как со двора университета выехали три грузовые машины с крепкими молодыми парнями. Машины помчались по направлению к астрономической обсерватории. Добровольцы спешили на помощь Ульяму Оксу. Они проехали уже более полпути, как головная машина на крутом повороте чуть не налетела на большой серый лимузин, стоявший посреди шоссе. Шагах в двадцати от него небольшая группа людей, столпилась около тела, лежавшего на земле человека. Лозов и несколько студентов соскочили с машины, и подошли к неизвестным. Один из них, рослый мужчина с рыжими волосами и красным лицом, спокойно обернулся, небрежным жестом указал на лежавшего и произнес:

- Негр! Он оскорбил белых. Заслуженное наказание.

Лозов наклонился. На нагретой солнцем поверхности асфальта раскинув руки лежал профессор Окс. Одежда его была запылена и разорвана. На лбу зияла глубокая рана. Кровь медленно струилась по лицу и заливала шею и ворот рубашки.

- Друзья! – крикнул Даниель и махнул рукой студентам, стоявшим в автомашинах. – На помощь! Профессор убит. Это «Белая лига». Около сотни молодых людей стремглав скатились с грузовиков. Легионеры не успели опомниться, как им скрутили руки.

- Мы передадим их полиции, сказал Даниель Лозов, - а сейчас займемся профессором. Может быть он еще жив.

Среди студентов оказались медики. Они быстро определили, что Окс жив, но находится в глубоком обморочном состоянии. Рана сама по себе не опасная, однако, потеряно много крови. Кроме того, возможно, произошло сотрясение мозга от сильного удара по голове.

В кабине автомашины нашлась дорожная аптечка. Студенты-медики остановили кровь и забинтовали голову профессора. Затем его осторожно подняли на руки и положили на сидение в лимузин. Лозов взялся за руль. Колонна автомашин снова двинулась в путь. Во время поездки студенты, находившиеся с Оксом, обнаружили в глубине лимузина портативную рацию.

«Странно, - подумал Даниель, - на что бандитам потребовалась рация. Они, наверное, с кем-то поддерживали непрерывную связь по радио. Кто-то со стороны руководил их действиями».  Последний поворот. Впереди показались белые здания. Машины остановились. Навстречу выбежали взволнованные сотрудники обсерватории. Лозов успокаивающе поднял руки.

- Мы привезли профессора.  Он в тяжелом состоянии. Прошу посторониться.

Дверцы лимузина открылись. Четверо студентов вынесли на руках Окса. Все присутствующие так были отвлечены этой сценой, что не заметили, как низко над ними пролетел вертолет. Он сделал два круга над обсерваторией и быстро удалился по направлению к Трестону.

Окса внесли в уцелевшую от разгрома комнату отдела и положили на диван. Элен Прайд не отходила от него. По совету врача обсерватории вызвали скорую помощь.

- Машина скорой помощи приедет минут через сорок, - сказал Даниель, - а сейчас посмотрим, что наделали бандиты. Покажите, где они побывали. В сопровождении Элен он зашел в заваленное обломками помещение.

- Вы не заметили, не исчезло что-либо из комнаты? – спросил Лозов.

- Нет, - ответила Элен, - осмотра я не производила. Вы видите, аппаратура почти вся разбита. Единственное, что возможно учесть – пленки в шкафу.

Она подошла к несгораемому шкафу.

- Здесь два отдела, - продолжала Элен, - в одном временно держат пленки со снимками, сделанными за каждые последние две недели. После изучения их отправляют вниз на склад. В другом хранятся наиболее важные пленки, подлежащие особо тщательному изучению. Налетчики сломали у шкафа замок, но, думается, вряд ли позарились на его содержимое. Элен распахнула дверцы шкафа. Голос ее прервался, она с ужасом уставилась на его дно.

- Наши снимки сигналов из космоса! – в отчаянии закричала Элен, - они находились здесь в стальной коробке. Бандиты унесли ее.

- Успокойтесь, посмотрите внимательно, что пропало еще. Это очень важно, - потребовал Даниель.

- Я не вижу еще альбома записей с обозначениями и расшифровкой цветных сигналов, - тихо промолвила Элен, - остальное, не относящееся к сигналам из космоса, налетчики не тронули.

С улицы донеслись резкие гудки. Прибыла машина скорой помощи. Вошли санитары. Врач, сопровождающий их, сказал, что Окса отвезут в одну из лучших больниц. Санитары положили его на носилки. Затем их поставили в машину. Машина развернулась и быстро помчалась в город. Сидевший рядом с шофером человек в белом халате закурил. Пламя зажигалки осветило тыльную сторону кисти его правой руки. На ней явственно обозначился дугообразный шрам.

- В частную клинику мистера Грея, - коротко скомандовал он шоферу и, обернувшись к сидевшему сзади врачу, сказал:

- Выньте из его карманов документы и передайте мне.

Врач нагнулся над неподвижно лежавшим Оксом.

Часть третья. О ЧЕМ СООБЩАЛИ ЦВЕТНЫЕ ПИСЬМЕНА.

I.Прибытие гостя.

Вскоре после расшифровки цветных письмен Андрей принес в студенческое общежитие новое известие: в НИИ ожидают прибытия иностранного гостя.

- Я видел сегодня профессора Шадрова, - сказал Андрей. – Он сообщил мне, что ждет гостя из-за границы. В институт должен приехать Ульям Окс, тот самый зарубежный астроном, который уловил цветные сигналы из космоса. Ему уже давно послано приглашение, но он задержался. С ним произошло неприятное событие: на него напали бандиты из «Белой лиги», он был ранен в голову, лежал в больнице и лишь недавно поправился. Теперь от него получена телеграмма – он скоро приедет. Александр Георгиевич пригласил нас зайти в институт, когда гостя будут встречать.

- А какой он из себя? – поинтересовался Николай Кочерга. – Мне помнится, я где-то читал, что он еще сравнительно молодой.

- Да, он не старый человек, - заметил Андрей. – К сожалению, я не видел его фотографию. Ведь он негр, а в заокеанских газетах пытались скрыть его негритянское происхождение. Об открытии кричали, а о том, что оно сделано негром умалчивали. Фотографию Окса в газетах не помещали, его внешность не описывали. Когда же началась кампания клеветы, то его изображали каким-то чудовищем. Но науке он известен как крупный ученый. Во всяком случае, расистам не удалось помешать ему встретиться с советскими исследователями.

Студенты явились в научно-исследовательский институт часа за два до прибытия гостя с аэродрома. Время тянулось медленно. Друзья с нетерпением то и дело посматривали через окно на улицу. Наконец, к подъезду подкатила автомашина. Дверцы широко распахнулись. Из машины вышел сопровождаемый профессором Шадровым плотный человек средних лет с приветливо улыбающимся темным лицом, короткими кудрявыми волосами и черными усиками. На коричневатой коже выделялись очки в золотой оправе. На лбу виднелся недавно зарубцевавшийся след от раны.

- Профессор Ульям Окс, - представил гостя Александр Георгиевич.

Окс поздоровался со встречавшими. При этом его пристальный, внимательный взгляд на некоторое время остановился на Андрее.

«Странно, - подумал Андрей, - фотографию я его никогда не видел, а черты лица кажутся знакомыми, Кого он напоминает?  Возможно, кого-нибудь из негров, с которыми я встречался во время фестиваля».

С профессором Андрею поговорить не удалось. После короткого пребывания в институте, Ульям Окс отправился на отдых в гостиницу: полет на самолете немного утомил его.

- Вы еще с ним неоднократно встретитесь, - успокоил студентов Александр Георгиевич, - он будет изучать цветные письмена и покажет нам пленки со снимками сигналов из космоса.

На следующий день профессор Окс появился в институте с маленьким, изящным чемоданчиком в руке. Он торжественно положил его на письменный стол в кабинете директора и сказал по-английски:

- Мистер Шадров, я принес пленки со снимками цветных сигналов из космоса. Здесь и фотография жителя далекого мира и записи расшифровки сигналов. Вручаю их вам, изучайте, исследуйте и храните, как следует.

- Я вижу, Вы боитесь их потерять и даже оставить в гостинице, - усмехнулся Александр Георгиевич.

- Да, представьте себе, они уже раз терялись. Их похитили бандиты из «Белой лиги». Только спустя месяц и то случайно полиция их обнаружила и вернула в Трестонскую обсерваторию. С тех пор я постоянно держу чемоданчик при себе и лишь теперь спокойно оставляю его в вашем институте.

Шадров с интересом разглядывал содержимое чемодана. Вот изображение геометрических фигур, раскрывающих значение ряда цветных сочетаний. Вот перевод их на английский язык, а здесь фотография большого разумного существа – человека-птицы.

- Вам исключительно повезло, - сказал Шадров, - вы сразу же получили и сами сигналы, и их объяснения. Если бы в нашей находке сохранился такой ключ, не пришлось бы затратить столько труда для ее расшифровки. Ключом, к сожалению, мы не владели, а все-таки раскрыли тайну цветного письма. Теперь текст расшифрован полностью.

- Я восхищен вашими успехами, - объявил Окс. – Надеюсь Вы познакомите меня с содержанием цветных письмен?

- Конечно, если хотите, начните изучать их хоть сегодня. Их обнаружили в металлическом шаре в Антарктиде. Он был когда-то сброшен с большого космоплана, пролетавшего мимо Земли. Экипаж космоплана, по-видимому, заметил, что Земля населена и сбросил шар. Цветные письмена пока переведены лишь на русский язык. Перевод их на другие языки планируется позже, когда текст будет подготовлен к печати.

Заметив на лице Окса выражение разочарования, Александр Георгиевич добавил:

- Но Вы не огорчайтесь. Мы кое-что приготовили к Вашему приезду. На английский язык переведен мой доклад на Ученом Совете института. В докладе я на основе материалов, содержащихся в цветных письменах, описываю условия жизни и занятия человеко-птиц. Кроме того, Вы сможете присутствовать на заседании кафедры Устной Речи, где будет обсуждаться вопрос о том, как авторы цветного послания общаются между собой.

Между прочим, откуда они, мы до сих пор не знаем. Механизм, замедляющий спуск шара, вероятно, испортился, и стенки его сильно накалились.  Прилегающие ко дну листы с ключом пришли в негодность. Мы узнали, что в нижней части коробки была подробная карта звездного пути и описание маршрута полета. Она тоже пришла в негодность. В результате, мы не знаем, откуда они прилетели, возможно, очень издалека.

- Что же, - промолвил Окс, - я с удовольствием приступлю к изучению имеющихся материалов.

- Пожалуйста, в Ваше распоряжение выделена читальная комната. Там тихо и удобно.

II. О чем сообщали цветные письмена.

 Гость вошел в читальню, сел в мягкое удобное кресло и погрузился в чтение доклада профессора Шадрова.

«Основное содержание цветных письмен, - говорилось в докладе, - посвящено описанию условий жизни на далекой планете и трудностям, которые пришлось преодолеть ее разумным обитателям. Они называют свою планету «Удаленной». Она движется вокруг яркой белой звезды – их Солнца. Вокруг него движутся еще две планеты. Но они настолько близки к Белой звезде, что поверхность их находится в полураскаленном состоянии и покрыта лужами расплавленного свинца.

Система Белой звезды не столь велика, как наша солнечная система. Расстояние от Удаленной до Белой звезды примерно такое же, как расстояние между Марсом и Солнцем.

Когда-то на определенном этапе развития на Удаленной появилась жизнь. Жизнь возникает там, где складываются благоприятные для нее условия. С их исчезновением она погибает. Живой организм должен питаться, поглощать воду, дышать. Жизнь на их планете, так же как и у нас, зародилась в водах морей и болот в виде крошечных капелек белкового вещества. Прошли сотни миллионов лет прежде, чем могучая растительность и разнообразные животные населили планету. Тела растений и животных на Удаленной, как и у нас, строились из белковых веществ, представляли собой сложные соединения углерода с водородом, кислородом и азотом.

Вначале, после возникновения живых организмов, на Удаленной долгое время сохранялись весьма благоприятные для развития жизни условия. На ней сохранялась не очень высокая, но и не очень низкая температура. Холод и сильная жара не вредили организмам. На планете в изобилии имелась вода, что создавало влажную атмосферу. Растения, заселившие воды и сушу планеты, извлекали углекислый газ из воздуха и насыщали воздух кислородом. Питаясь непосредственно воздухом и водой, растительный мир предоставлял питание животным и, возникшим позже, разумным существам. Сотни тысяч видов животных и растений населяли планету. Но вот наступил переломный момент. Жизнь постепенно начала покидать сушу, воздух и воду. Удаленная сравнительно невелика. Она содержит в себе вещества в десять раз меньше, чем Земля. Обладая меньшими размерами и, следовательно, меньшей силой притяжения, Удаленная, вращаясь, растеряла значительную часть своей атмосферы. Это,  в свою очередь, способствовало исчезновению воды. Без атмосферы вода не может существовать – она испаряется.

В разреженном воздухе происходило ускоренное испарение морей и озер. Водяные пары, попавшие в атмосферу, рассеивались в мировом пространстве. Много воды просачивалось внутрь планеты. Соединяясь там с горными породами, вода больше не выходила на поверхность.

Климат становился все суровее и суровее. И настал момент, когда это уже был умирающий от жажды мир, сохранивший ничтожное количество воды во льдах полярных шапок и в высыхающих болотах южного полушария. Наконец, пришло время, когда нечем стало дышать. Лишь кое-где в углублениях и ямах удерживался тонких слой атмосферы.

Однако, жизнь на Удаленной угасла не сразу. Продолжительная зима с жесткими морозами, резкие колебания температуры летом, недостаток кислорода в воздухе, высыхание водоемов делали очень трудными условия существования живых организмов. Но жизнь не уходила. Она мельчала, вырождалась, но приспосабливалась к изменениям внешней среды.

Растения прижимались к почве, стелились по ней. Они принимали подушкообразную форму, становились карликовыми. Деревья уменьшили свой рост до размеров спички, мхи покрыли планету. Они не прекращали жить и при отрицательной температуре. Дышали они атмосферой, тонким слоем облегающей поверхность почвы. Растения привыкли не только к холоду, но и к резкой смене температуры. Раскрываясь днем, они сворачивались, защищаясь от холода, ночью. Вода уходила вглубь и в ее поисках удлинялись корни растений. Чтобы уменьшить испарения листья превращались в колючки, покрывались слоем воска. Карликовая, прижимающаяся к почве растительность уже не выделяла кислород в атмосферу, а оставляла его в своих клетках.

Изменилась окраска растительности. Когда в отдаленном прошлом на планете был влажный и жаркий климат, растения не нуждались в избытке тепла. Они отражали тепловые инфракрасные лучи, а вместе с ними и «горячие» лучи видимого света – красные, оранжевые и желтые. Это придавало растениям оранжево-красную и желтую окраску. Такая окраска избавляла растительность от излишнего тепла.

Впоследствии, когда климат на планете сделался более холодным, растения стали сильнее нуждаться в тепле. Цвет их менялся. Они приобрели зеленую окраску. Теперь они поглощали лучи красно-желтой части спектра и отражали более холодные зеленые лучи. Однако, все-таки тепла было еще достаточно и самые жаркие, невидимые инфракрасные лучи по-прежнему отражались растениями.

Затем на планете устанавливается еще более низкая температура, воздух делается сухим и разреженным. Растения требуют много тепла. Снова меняется их окраска. Они теперь поглощают все лучи, начиная от инфракрасных и кончая зелеными. Отражаются ими только самые холодные лучи видимого света – синие и фиолетовые.  Растительность приобретает сине-фиолетовый цвет. За время существования жизни на Удаленной ее растительность, приспосабливаясь к условиям существования, последовательно меняла окраску: сначала была красно-желтой, потом зеленой и, наконец, сине-фиолетовой.

Значительно быстрее мельчали и вымирали животные. Погибли четвероногие и птицы. Исчезли рыбы. Но низшие животные с упорством приспосабливались к тяжелым условиям существования. Маленькие мушки чувствовали себя превосходно в разреженном воздухе. Круглые черви легко выдерживали резкие колебания температуры и страшные морозы. Животные приспособились и к жизни без воды. Появились существа, которые вообще никогда не пили воду. Водород в их теле окислялся при дыхании кислородом, образуя воду. Воздух же они держали в особых кислородных сумках внутри тела. Наиболее распространенным из них оказалась змейка особой породы. Она высасывала находившиеся в углублениях почвы остатки атмосферного кислорода и накапливала его в сумке, расположенной на шее. Однако, когда исчезли последние остатки кислорода в ямах, погибли и эти жизнеустойчивые змейки.

После гибели животных на планете некоторое время сохранялись отдельные виды растительности. Растительные организмы дали начало жизни на планете, они же последними покинули ее. Наконец, наступило время, когда на поверхности остались лишь бактерии, приспособившиеся к новым условиям жизни без атмосферы.

Прежде чем исчезнуть вода и воздух изменили облик планеты. Ее поверхность выравнивалась. Движение вод и ветра разрушили каменные породы, сгладили горы, превратили их в песок и глинистую пыль. На поверхности планеты теперь нет горных хребтов, бескрайние равнины не пересекаются возвышенностями. Горы и возвышенности разрушились в течение миллионов лет, подвергаясь выветриванию и размываясь водой. Но когда на Удаленной рассеялся воздух и исчезла вода, эти процессы прекратились. Теперь в вечном безмолвии лежат на гладкой поверхности пласты песка и пыли, на которые никогда не падает ни капли дождя. Не стало на планете ни морей, ни пресноводных озер. Повсюду суша. Исчезли и отдельные похожие на болота влажные участки. Нет уже полярных шапок ни на севере, ни на юге. Прекратились пылевые бури, ранее заволакивавшие огромные пространства желтой мглой. Здесь никогда не дует ветерок, не пошевелит пылинки.

Погоды на планете нет. Мир неподвижности и безмолвия господствует повсюду. Вечно черное усеянное звездами безоблачное небо всегда одинаково. Только днем на нем ослепительно сияет жаркое белое солнце и температура повышается на 120 градусов выше нуля, а ночью приходит сташестидесятиградусный  мороз.

Нет на Удаленной замечательной защитной воздушной преграды. Смертоносный поток космических лучей беспрепятственно падает на планету.

Бесшумно врезаются в толстый слой желтоватой пыли несущиеся с огромной скоростью крупные метеориты – вне атмосферы нет звуков».

III. Неумирающий мир.

Гость сделал перерыв, раза два прошелся по комнате, закурил и снова продолжал чтение.

« А разумные существа, - говорилось далее в докладе, - как им удалось приспособиться к жизни на мертвой планете?

Дело в том, что хоть и быстро угасала жизнь на Удаленной, разум развивался значительно быстрее. Развитие разума перегнало потерю атмосферы и воды. Сравнительно быстро исчезала атмосфера, высыхали воды, гибли растения и животные, но еще быстрее развивалось общество разумных, как называли себя человеко-птицы, скорее совершенствовались их умения и навыки, их интеллект, их техника и производственная мощь.

Далекие животные предки разумных вели древесный образ жизни и летали по воздуху. Они скользили по нему на больших коричневых ворсистых крыльях, планировали. Питались они мясистыми плодами, растущими на высоких деревьях, наподобие кокосовых пальм. Крепкими клювами раскалывали эти плоды. В отличие от наших птиц они имели верхние конечности, которыми ловко орудовали во время еды. С их же помощью они строили из веток  деревьев весьма искусные гнезда. Нижние конечности служили им для лазания по деревьям. Они обладали большим развитым мозгом, хорошим глазомером, умели координировать движения глаз, клюва и передних конечностей. Но вот изменились внешние условия: стало холоднее. Нежные пальмы с мясистыми плодами гибнут. Пальмовые птицы вынуждены перейти к наземному образу жизни. Нижние конечности приспосабливаются для передвижения. Складывается вертикальная походка. Передние конечности высвобождаются для действий с предметами. Предки человеко-птиц переходят к потреблению мясной пищи и научатся изготавливать орудия труда. Среди скал они строят себе жилища.

Живут они большими группами — обществами. Часто общаются между собой, выполняют совместные трудовые действия. Возникает разум. Они выходят из животного состояния. Но вот возникает угроза — угасания, умирания жизни на планете.

Когда появился разум, на Удаленной еще сохранялась нормальная по своей плотности и насыщенности кислородом атмосфера. В морях и озерах было много воды. Но жители понимали, что атмосфера рано или поздно начнет рассеиваться. Это было неизбежно: планета не могла ее удержать. Разумные видели, как медленно, но неуклонно, высыхают моря, озера и реки. Воды частично рассеиваются с потерей атмосферы, частично уходят вглубь планеты. Только на полюсах сохраняются   шапки льда, тающие каждое лето. Разумные используют их таяние. Всю планету покрыла гигантская сеть труб, по которым с полюсов двигалась живительная влага. Вдоль труб растянулись полосы орошаемой растительности. Воду собирали на месте таяния льдов и направляли по планете. На увлажненных полосах возделывались нивы, цвели сады, собирались обильные урожаи. Но таяние ледяных шапок должно было когда-нибудь прекратиться. Вода, заключенная в них, постепенно иссякала. Над жителями планеты нависла угроза: их мир был на грани умирания. Бороться с рассеиванием атмосферы с уходом воды было невозможно, но следовало сохранить остатки имеющейся еще воды. Ученые стали изыскивать средства предотвращения гибели. К этому времени разумные широко использовали атомную энергию для нужд хозяйства и умели изготавливать в широких масштабах пластмассы и стекловидные материалы.

В обществе разумных действовал закон убыстряющего развития разума. С каждым новым столетием их ум и знания развивались и совершенствовались во много раз быстрее, чем в предшествующих столетиях. Каждое новое столетие давало огромный скачок в уровне развития науки и техники. Естественно, что разумные не могли примириться с угасанием жизни на своей планете. Они ищут пути спасения.

Еще тогда, когда воды на планете было достаточно, разумные начали строить под почвой огромные, толстостенные, сделанные из особых сортов стекла и вечных пластмасс, непроницаемые резервуары. Сюда перегоняли воду из высыхающих морей и озер, предварительно очистив и дистиллировав ее с помощью автоматов - дистилляторов. Население планеты еще пользовалось водой с полярных шапок, а резервуары все наполнялись и наполнялись. Из морей, из ям, из озер, из скрытых впадин остатки воды беспрерывно поглощались специальными насосами и шли в стеклянные резервуары.

Несколько позже разумные создали гигантские установки, которые непосредственно добывали водород и кислород из грунта планеты и искусственно образовывали из них воду. Резервуары с дистиллированной водой могли сохранять ее практически вечно. Создав неприкосновенный запас воды на сотни тысяч лет, разумные закупорили резервуары, оставив в них краны, через которые вода по трубам могла подаваться в установки, насыщающие ее нужными для организма веществами. Пользоваться водой из резервуаров начали однако лишь после того, как окончательно исчезли на планете льды полярных шапок.

С поверхности планеты исчезал и воздух. Но элементы, из которых состоит воздух имелись в изобилии. Большие количества кислорода находились в ископаемом состоянии, соединившись с поверхностными породами и придав им «ржавый вид». Достаточно было и других элементов.

Аппараты для создания искусственного воздуха умеют делать и на Земле. На Удаленной такие аппараты приобрели важнейшее значение и поэтому разумные их чрезвычайно усовершенствовали. Вся планета покрылась сетью автоматических аппаратов, изготавливающих воздух.

На поверхности планеты теперь не было воды и воздуха в естественном виде. Но опасность миновала: в резервуарах хранилась вода, огромные установки вырабатывали воздух. Искусственная вода и искусственный воздух обеспечивали сохранение жизни.

Все города покрылись стеклянными куполами, ими же покрылись и длинные полости растительности вдоль труб с водой, идущей из подземных резервуаров. Сюда под купола беспрерывно шел воздух.

Исчезновение атмосферы выдвинуло задачу обезопасить города от космических лучей и потока метеоритов. Стекловидный купол над городами покрывался особым слоем, защищавшим от космических лучей. У каждого города постоянно дежурили метеоритные локаторы. Они улавливали приближение метеорита и включали метеоритные пушки. Опасные метеориты уничтожались в безвоздушном пространстве. Метеоритная служба действовала автоматически.

Купола городов защитили своих жителей от опасного соседства мирового пространства: встреч с метеоритами, вредного излучения, жестокого холода и жары, при которой кипит вода. Они же создавали видимость красивого голубого неба.

Внутри их всегда есть свежий воздух и поддерживается тепло. Воздух очищается, обогащается кислородом, увлажняется и даже насыщается легкими приятными ароматами, так что под куполами создается по желанию атмосфера осеннего вечера, весеннего утра или влажный ветерок морского прибоя. Растительность, в которой утопают города, поглощает выделяемую жителями углекислоту и добавляет в воздух кислород.

Под куполами размещаются легкие раздвижные жилища разумных. Они не имеют ни окон, ни дверей. Изящные занавески закрывают вход в комнаты. Стены домов пропускают свет лишь в одну сторону. Внутренность их не видна снаружи. Раздвижные дома одинакого вида, но различных цветов. Улицы идут кольцами. В каждом городе семь основных улиц-колец. Дома во внешнем самом длинном кольце окрашены в красный цвет, затем идет оранжевое кольцо домов, потом желтое, зеленое, голубое, синее, фиолетовое.  Между основными кольцами десятки более узких улиц переходных оттенков. В  самом центре — большая площадь с домами белого цвета. Кольцевые улицы пересекают прямые магистрали пурпурных тонов, идущие от белой площади до внешней улицы — кольца. За внешней улицей спускаются своды искусственного неба. В нем овальные отверстия — это входят в город концы оранжерей.

Растительная и животная жизнь погибла только на открытых пространствах. Разумные сохранили крытые заповедники со старой флорой и фауной. Вся поверхность планеты покрылась оранжереями, напоминающими громадные стеклянные трубы, лежащие на земле. Под сводами стеклянных крыш растут злаки, овощи, фрукты. Как паутина, стеклянные трубы пересекают планету. В течение тысячелетий сеть оранжерей совершенствовалась, и теперь на Удаленной нет больших участков пустой поверхности. Растительные полосы замкнулись в стеклянные оболочки. На стеклянном дне — слой земли. Вода не уходит. Она орошает растительность, а потом, стекая на дно, снова собирается и используется. Широкое распространение получили крытые животноводческие питомники, где разводят искусственно выведенные породы крупных мясных птиц, наподобие страусов, а также различного рода других животных, мало похожих на земных. Интересно отметить, что роль цвета в жизни человеко-птиц сказалась и на внешнем виде выведенных животных. Для разумных цвет всегда играл главную осознающую и определяющую роль. Поэтому домашние птицы и животные у них различаются только по цветам. Домашние животные, обычно. Как две капли воды похожи друг га друга, но отличаются разным цветом. Здесь встречаются, например, мясные страусы всевозможных цветов: красные, синие, голубые, желтые, пурпурные, оранжевые, серебристые, фиолетовые, розовые. Только в заповедниках сохранился у животных естественный вид и цвет.

Разумные носят легкую эластичную одежду из какого-то неизвестного нам материала. Шапок не носят. Одежда у всех совершенно одинакова, но ее цвета самые различные. Как известно, мы способны различать несколько сот цветных тонов и переходов между ними. У человеко-птиц различительные способности в области цвета значительно большие. Они четко различают много тысяч оттенков одного и того же цвета, тончайшие переходы по насыщенности, различные смешанные цвета.

Разумные не одевают теплую одежду, когда выходят из городов наружу. В цветных письменах нет указаний на скафандры и шлемы. Разумные уже перешагнули через этот этап. Они носят на груди, спине, руках и ногах небольшие коробочки — выделители. С их помощью создается инфракрасная тепловая оболочка, со всех сторон покрывающая тело. В этой же оболочке имеется кислородный слой достаточной толщины. Ею достигается и космическая защита. Образуется своего рода маленькая искусственная атмосфера, удерживающаяся вокруг тела, пока работают коробочки. Ореол атмосферы заменил неудобные тяжелые скафандры. Выходя из городов разумные включают атмосферный ореол, возвращаясь его выключают. Ореол атмосферы вокруг тела невелик — радиусом с вытянутую руку. Но тело всегда находится внутри него. Атмосферный ареол предохраняет от ударов космической пыли, а приближение крупных метеоритов учитываются с помощью миниатюрных локаторов, прикрепленных как украшения к одежде. Ореол защищает также от вредных излучений, пронизывающих мировое пространство.

Для быстрого передвижения вне атмосферы разумные применяют ракетные костюмы. Внешне они ничем не отличаются от обычных, только в этом случае к предплечьям прикрепляются небольшие аппараты, издали сливающиеся с одеждой. Каждый аппарат представляет собой ряд сигарообразных выпуклостей с мелкими отверстиями внизу. Это ракетные предплечники. С помощью неизвестного нам вещества создается равномерная совершенно безвредная для организма и в то же время довольно сильная реактивная тяга. Пульсирование предплечников обеспечивает ровный быстрый полет при полном отсутствии атмосферы. Для изменения пути полета служат два ракетных пистолета, скрытых внутри обуви на ногах. Двигатели действуют при нажатии на тонкие вделанные внутри подошвы под пальцами ног пластинки.

Пластинки не мешают при ходьбе, но их легко можно осязать. Нажатие на пластинки регулирует действие несущих ракетных аппаратов. Разумные, обладая гибкими, подвижными пальцами на ногах, как бы играют на этих осязаемых пластинках и плавают в безвоздушном пространстве, как рыбы в воде. Тысячелетние упражнения развили у них исключительные способности и навыки такого полета. Полет в безвоздушном пространстве стал для них таким же естественным состоянием, как для нас ходьба.

Исчезновение атмосферы и перемена образа жизни привели к некоторому изменению во внешнем облике разумных. Необходимость в крыльях отпала. Пользоваться ими под куполами городов было нельзя, они мешали в работе, а вне атмосферы вообще оказались  ненужными. Поэтому разумные давно стали применять операцию по удалению крыльев у появляющегося на свет потомства. Спустя несколько десятков поколений надобность в такой операции отпала.  Применение ее в конце концов привело к тому, что разумные стали рождаться без крыльев. Лишь за плечами у них сохранились небольшие бугорки.

На Удаленной максимально используется солнечная энергия. Световая энергия их белой звезды преобразуется в электрическую. Ток идет в оранжереи, города. На поверхности планеты расположены тысячи солнечных установок, заменяющих энергию ветра и воды. Но разумные не были удовлетворены этим. Они мечтают целиком возродить свою планету. Возникла перспектива слияния, соединения многочисленных городов и оранжерей.

Некоторые предлагают сделать на особых подпорках стеклянный купол над всей планетой, заключить ее в стеклянную оболочку, держащуюся на металлических опорах. создать своего рода искусственное стеклянное небо, которое предотвращало бы рассеивание вновь образованной атмосферы. Тогда не нужны будут отдельные купола. Удаленная окажется в стеклянном чехле.

Другие являются сторонниками искусственного поддержания вокруг планеты ореола атмосферы. В таком случае требуется непрерывно восстанавливать атмосферную оболочку, в гигантских масштабах увеличить тот ореол, который разумные научились поддерживать вокруг своих тел. Они мечтают не о плотном скафандре, а о постоянно возобновляющейся газовой оболочке.

Мысль о переселении на другие планеты и миры у разумных не возникала. В системе их Белой звезды нет других подходящих для жизни планет. Ими можно пользоваться лишь для разработки полезных ископаемых. Оттуда добытые материалы доставляются на грузовых космопланах.

Разумные уже давно ищут связи с жителями других миров. Они систематически посылают телесигналы в космос. Одновременно организуются дальние рейсы космопланов. При этом везде, где встречаются по дороге признаки разума, с них сбрасывают шары с цветными письменами. Шары эти прочные и большие. Открыть их могут только существа с развитым интеллектом, способные воспользоваться ключом на дне коробки и прочесть послание. Разумные уверены, что шары их не пропадут бесследно. Даже, если существа на планете, куда попадет шар, еще не обладают сознанием, все равно цветные письмена дождутся его возникновения. Они пролежат много тысяч лет, пока не разовьется разум у жителей той планеты, куда упал шар.

До чужих звездных систем разумным лететь очень далеко. До ближайшей из них на обычном космоплане лететь пришлось бы более ста тысяч лет. Поэтому для дальних полетов ими применялись ракеты, летящие почти со скоростью света. Для астронавтов, везущих шары с письменами, время текло по-другому. Оно меняло темп своего бега. На быстро мчащемся корабле часы тянулись очень медленно. Команда космоплана считала, что прошло всего несколько часов, а на Удаленной за это время проходили десятки тысяч лет. С увеличением скорости космоплана течение времени замедлялось еще сильнее. Некоторые астронавты смогли совершить рейсы даже на отдаленные пункты Вселенной. Однажды два космоплана направились к спиральной туманности, отстоящей от Удаленной на расстоянии около миллиона световых лет. До звездных систем туманности корабли долетели всего за несколько «растянутых» лет. На Удаленной же за это время прошел почти миллион лет. Конечно, это было подвигом. Вылетели они с прекрасной планеты, богатой воздухом и водой, а вернулись в мир, заключенный под стеклянными куполами.

Таким образом, мы, возможно, получили послание от существ, живущих теперь на полностью возрожденной, цветущей  планете. Представьте себе такую картину. Мы решили установить с ними связь. Космоплан, летящий с огромной скоростью, покинул Землю и через некоторое время опустился на Удаленной. Астронавты обмениваются приветствиями с ее жителями, изучают планету, а затем возвращаются на Землю. Но ведь на Земле за это время прошло более миллиона лет. Какой бы они ее застали?  Известие о жизни на отдаленной планете получили бы не мы, а наши очень далекие  потомки...»

Гость недовольно захлопнул папку с докладом. То, что он узнал, его не удовлетворило.

IV. Лекция с опытами

В красном уголке студенческого общежития собралось много народу: слушали интересную лекцию о развитии памяти. В объявлении о лекции было сказано, что будут испытывать память у каждого.

Андрей сидел сзади других. На лице его блуждала скептическая улыбка. Он не верил, что смогут определить недостатки его памяти.

Но вот лектор, человек с остроконечной бородкой и густыми сросшимися бровями, перешел к опытам. Он спросил студентов, помнят ли они большую светящуюся надпись наверху на своем общежитии.

- Помним! - хором ответили студенты, Там написано «При пожаре звонить 01».

-  А каким цветом светится надпись?

Аудитория недоуменно молчала. Андрей словил себя на том, что тоже не может вспомнить цвет надписи.

- Красным! - прокричал кто-то.

-  Неверно, объявил лектор, - надпись  «При пожаре звонить ...» светится ярким зеленым светом, а цифры «01» - оранжевым. Вы не запомнили яркие огни надписи на доме, где живете, хотя видите ее ежедневно. Это часто бывает. При чтении мы обычно не обращаем внимание на цвет шрифта, так как для нас главное уяснить смысл слов. А теперь проведем другой опыт. Я сейчас покажу репродукцию с известной картины Решетникова «Опять двойка!». Постарайтесь определить возраст изображенных на ней людей и запомнить их позы.

- Лектор быстро развернул и снова свернул картину. Андрей успел схватить взором фигуры школьника-двоечника, его матери, сестры и младшего брата.

- Но когда лектор спросил, цвета одежды людей на картине, никто в аудитории вспомнить не смог. Андрей, как и другие, помнил, что картина цветная, одежда людей яркая. А вот цвета одежды не вспомнил. Помнил он и собаку на картине, но какая она — белая, рыжая: в памяти не сохранилось.

-  И на этот раз вы не запомнили цвета, - пояснил лектор, - яркие цвета одежды вами ощущались, но не осознавались, так как вы старались определить другое — возраст и позу изображенных на картине людей. Неосознанный материал обычно в памяти не сохраняется.

-  Мы не старались запомнить цвета, - возразил с места Андрей. - В жизни мы цвета запоминаем лучше.

-  Вы так думаете? - усомнился лектор, - Хорошо, сейчас выясним как вы помните цвета из жизненных наблюдений. Он подошел к Андрею и пристально посмотрел на него.

-  Вы знаете картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван ». Вспомните, какого цвета одежда у Ивана Грозного и его сына?

- Андрей прекрасно представил себе фигуру Ивана Грозного и его сына, лежащего на боку. Но цвет одежды их помнил смутно.

-  Вот видите!   Вспомним все другую картину. Какого цвета лошади на картине Васнецова «Богатыри»?

Андрей тотчас ярко представил себе трех богатырей и вид каждой лошади на картине. Репродукция с этой картины висела в комнате, где они жили. В мастях лошадей Андрей разбирался плохо. Но какого хотя бы они цвета? Где черная..., где белая …

- А в какой цвет окрашены щиты у богатырей?

Аудитория молчала. Никто точно не помнил.

- Чтобы вы окончательно убедились, что плохо помните цвета предметов, которые видите ежедневно, - обобщил лектор, - я попрошу ответить на последний вопрос: в какой цвет окрашено здание вашего общежития, то есть то здание, где мы сейчас находимся?

-  В «оранжевый», «кирпичный», «желтый», «светло-коричневый», «светло-зеленый» - закричали с мест.

-  Неверно, вы плохо помните цвет дома, в котором живете. Перед тем, как войти я внимательно посмотрел на наружные стены — они выкрашены в светло-розовые тона.

Общий хохот разнесся по комнате …

После перерыва лектор стал демонстрировать силу своей памяти.

- Встречаются люди, - сказал он, - которые способны сразу запомнить сотни цветных изображений. Я принадлежу к таким людям. Давайте проведем опыт.

Лектор подошел к большой классной доске, стоящей у стены, и объявил:

- Эта классная доска разделена на квадратики, как шахматное поле. На столе лежит коробка с цветными мелками. Я уйду из комнаты, а желающие пусть напишут на доске в каждом квадратике разными цветами какие угодно буквы, числа и слова.

Лектор вышел из комнаты. Несколько студентов подошли к доске и заполнили квадратики. Доска оказалась покрытой разноцветными числами и словами. Их было несколько сот.

Вошел лектор. Остановился у доски. Секунд пять пристально смотрел на нее. Потом повернулся к ней спиной и закрыл глаза. Поднял руки и протянул их вперед, как бы поддерживая какой-то легкий, но громоздкий предмет.

- Спрашивайте, - сказал он, - я вспомню любое число и слово на доске и назову, каким цветом они изображены.

Студенты спрашивали. Лектор отвечал. Он правильно называл по памяти числа и слова, вписанные в квадратики, и точно указывал их цвета. Он мог вспомнить слова и числа одновременно из различных квадратиков. В пять секунд запомнить сотни разноцветных букв и цифр — это казалось непостижимым.

После опытов Андрей попросил лектора объяснить, как он запоминает такое огромное количество разноцветных букв и цифр.

- Мой мозг работает как фотографическая пластинка, - ответил лектор. - Когда я смотрю на числа и слова, то потом, закрывши глаза, продолжаю мысленно видеть перед собой классную доску с разноцветными надписями. Я воображаю, что держу доску в руках. Цифры и буквы я вижу в своем воображении написанными тем же цветом, что и на доске. Я представляю их зрительно ряд за рядом, иногда вижу все сразу. Я представляю доску перед собой на расстоянии двух-трех шагов. Она очень велика, громоздка. Я стараюсь сделать ее меньше, сжимаю плечи, и доска тогда уменьшается по размерам. Когда доску я воображаю себе слишком близко, то приходится мысленно отодвигать ее руками. Если же она отодвигается слишком далеко, то я иду сам к ней. Когда протягиваю руки, то они мне кажутся очень длинными. Я мысленно  показываю сам себе числа и слова на доске. Потом только остается определить их цвета.

 Поздно вечером, когда Николай и Лева вернулись из библиотеки, Андрей рассказал им про лекцию с опытами.

- Ах, жаль, - негодующе повернулся Лева, - я не знал, что будет лекция. Лектор прав! Цвета предметов мы часто не запоминаем. Взять политическую географическую  карту. Каждое государство на ней окрашено в определенный цвет. Карту то мы хорошо знаем. Я по памяти нарисую контуры многих государств. А спроси меня о том, в какой цвет окрашены они на политической карте — не скажу.

-  Что же тут особенного, - пожал плечами Андрей, - На политической карте  цвета имеют чисто условное значение.  Государство узнается не по его цвету, а по его контурам и по положению среди других государств. Когда я смотрю на такую карту, то цвета осмысливаю плохо.

-  А вот на физической географической карте, - вмешался в разговор Николай, - приглаживая рукой непослушные вихры волос,  - цвета запоминаются хорошо.

-  Понятно, - энергично кивнул я головой Лева, - на физической карте цвета имеют значение. Различные цвета на такой карте говорят о горах, низменностях, глубинах морей и океанов. Поэтому-то мы их и запоминаем.

-  Фотографическая память лектора, - задумавшись, промолвил Андрей, - должна быть исключением. Знаете, о ком я подумал, когда лектор демонстрировал свою чудовищную память на цвета?  О жителях Удаленной. Память лектора напомнила мне их способность пользоваться тысячами цветных сочетаний. Только, по-моему, у человеко-птиц эта способность развита куда сильнее, чем у любого человека. Профессор Шадров мне говорил, что разумные различают такие оттенки цветов, которые недоступны человеческому глазу. Я где-то читал, что человеческий глаз способен различать до 150 цветов. А вот человеко-птицы различают сотни тысяч различных оттенков и хорошо сохраняют их в памяти. Их глаз замечает то, что мы не видим.

-  В мире нет двух различных веществ, которые имели бы совершенно одинаковую окраску,  - убежденно заявил Лева. - Для каждого вещества характерна только одна определенная окраска. Значит, вокруг нас предметы только кажутся одинаковыми по цвету, а на самом деле цвет у них различный. Есть даже специальные приборы, показывающие на различия в цвете предметов, хотя на глаз они одинаковые.

-  Жители Удаленной, - продолжал Андрей, - легко различают всевозможные смешанные цвета. Более того, они различают цвета невидимые нами: лежащие за пределами красной и фиолетовой  частей спектра. Александр Георгиевич говорил, что они отличают много сотен оттенков пурпурного цвета.

-  Цвета предметов ими должно быть всегда осознаются, - быстро сделал вывод Николай, - раз они обозначают все с помощью цвета, значит, цвет для них всегда играет важную роль. Они никогда не отвлекаются от цветовых тонов, а, наоборот, пользуются ими для обозначения. Должно быть, у них чудовищная память на цвета. Миллионы зрительных клеток как чувствительная цветная фотопленка сохраняют цветовые следы. Человеческий мозг не справился бы с такой задачей. Недаром эмблемой разума на Удаленной является круг с цветами спектра. А мы не понимали, зачем они поместили его на металлическом шаре.

V. Цветное мышление

Лекция с опытами вновь возбудила у друзей интерес к странной находке. Андрей вызвался узнать, нет ли чего нового. Он позвонил профессору Шадрову.

- Я могу удовлетворить Ваше любопытство, - ответил Александр Георгиевич – приходите в институт. В три часа у меня встреча с профессором Оксом. Профессор знает Вас. Вы сможете принять участие в нашей беседе. Приезжайте.

В назначенный час Андрей был в кабинете директора института. Профессор Окс пришел немного погодя. Когда все расселись около письменного стола, Александр Георгиевич придвинул к Оксу какой-то массивный аппарат грушевидной формы.

- Что это такое? – удивленно спросил Окс.

- Это портативный переводчик-автомат, - улыбнулся Шадров, - он будет воспринимать Вашу английскую речь и вслух переводить ее на русский. Таким образом наш молодой друг поймет Вас. Когда же он заговорит, я поверну переключатель, и автомат станет переводить с русского на английский.

- Хорошая штука! – воскликнул гость. – Это очень облегчает беседу.

Ульям Окс поудобнее переместил в кресле свое большое тело, перекинул ногу на ногу и продолжил:

- При чтении Вашего доклада у меня возникли кое-какие вопросы. Интересно, чем отличается мышление человеко-птиц от нашего человеческого мышления? В докладе говорится о жизни разумных. Особенности же их мышления не раскрыты.

- Мы изучили мышление разумных, - пояснил Шадров. – К сожалению, этот материал еще не отредактирован и не переведен на английский язык…

Наступила пауза. Окс зажег сигарету, затянулся, выпустил изо рта клубы дыма и вопросительно посмотрел на Шадрова.

Александр Георгиевич взял со стола карандаш, взглянул на его острие, потом положил на место и сказал.

- Как мыслят эти удивительные существа? Вопрос своевременный. Мы задумались над этим еще до того, как расшифровали цветное послание. То, что обладают развитым мышлением казалось бесспорным. Доставить на Землю металлический шар могли только существа с высоким разумом. Но каково их мышление? Ведь цветное письмо разумных так непохоже на письменную речь, употребляемую людьми на Земле.

- Действительно, - оживился Окс, выпрямляясь в кресле, - вспоминаю: ученые у нас тоже решили, когда появилась в газетах фотография человеко-птицы, что жители далекого мира мыслят по-другому.

- Ваши ученые правы, - одобрительно кивнул Шадров. – Вид человеко-птицы указывает на то, что это разумное существо не мыслит как мы.

Профессор Шадров взял со стола фотографию человеко-птицы.

- Внешний вид черепа человеко-птицы говорит о многом. Сравните голову жителя Удаленной с головой человека. Сразу же бросается в глаза большая разница. У человека впереди крупный выпуклый объемистый лоб. Это не случайно. Сильное развитие лобных долей связано с особенностью человеческого интеллекта. В лобных долях расположены клетки, играющие главную роль в словесном мышлении и в речевой деятельности. Напротив, у человеко-птицы лобная часть черепа представлена слабо. Естественно, что биологи сразу задумались, а как же мыслят эти далекие существа.

Шадров снова взял карандаш. Окс положил окурок в пепельницу, откинулся на спинку кресла и, немного подумав, возразил:

- По внешней форме черепа ученые сделали выводы, что у человеко-птиц мышление отличается от нашего. Насколько правильны такие выводы? Возможно, иномеряне думают, как и мы, но их мышление связано с работой каких-то других отделов мозга.

- Нет, не так, - покачал головой профессор Шадров, - у человеко-птиц органом мышления являются расположенные в затылочной области зрительные центры. Следовательно, жители Удаленной не могут мыслить как мы.

Александр Георгиевич приподнял фотографию человеко-птицы и осторожно, не прикасаясь, стал водить по ней острием карандаша.

- Посмотрите, какой узкий лоб, расположенный над клювом. Здесь нет места для речевых центров. Связанные со слухом височные доли тоже слабо выражены. Зато, какой огромный сверхчеловеческий затылок. Расположен он как раз против глаз. Вот тут-то должны быть центры, связанные с мышлением.

Андрей, сначала молча, слушал разговор профессоров. Между ним и Оксом стоял грушевидный аппарат переводчик, и создавалось впечатление, что они говорят по-русски. Когда речь зашла об особенностях мышления человеко-птиц, Андрей неуверенно спросил:

- Неужели они мыслят образами, как бы зрительно представляют себе различные картины. Я знаю, такое мышление было когда-то у людей до возникновения речи. Но ведь это мышление обезьянолюдей, а не современного человека. Мы ведь мыслим не в виде картин, а рассуждаем! Мне не верится, чтобы жители Удаленной, думая, не рассуждали, а просто представляли себе все наглядно, как на картинке.

- До расшифровки цветных письмен, - объяснил Александр Георгиевич, нельзя было точно определить особенности мышления человеко-птиц. Когда же текст расшифровали – все стало ясно. Разумные сами сообщили о том, как развивалось у них мышление. На первых порах мышление человеко-птиц развивалось примерно также, как на Земле мышление у предков человека. Человеко-птицы вначале мыслили действуя. Они раскалывали, например, крепким клювом пальмовые плоды, разнимали пальцами их на части и в это время думали о совершаемых действиях. Они как бы анализировали предмет с помощью клюва и конечностей.

Позже возникает образное мышление. Человеко-птицы начинают зрительно в картинках, образах, представлять себе различные действия и предметы. Они образно думали о том, воображали, как будут строить жилища, как лучше создать запас пищи.

На Земле мышление у предков человека, обезьянолюдей, когда-то носило такой же характер.  Взять сохранившегося до настоящего времени снежного человека… (Андрей заметил, что при этих словах Окс почему-то вздрогнул). Снежный человек мыслит наглядно, представляет себе различные предметы, еду, коренья, убегающую добычу. Называть их про себя, обозначать словом, он еще не умеет.

- А как же теперь мыслят разумные, в их послании есть ответ на этот вопрос? – поинтересовался Андрей.

- Да, думая о предмете, они научились мысленно обозначать его цветами. В их сознании возникает зрительное представление девяти цветов, расположенных в строгой последовательности.

Постепенно по мере развития и люди и человеко-птицы перестали мыслить наглядными образами. И те и другие в своем мышлении стали заменять образы предметов понятиями. Одно дело представить себе, например, воду, другое дело мыслить понятием «вода».  Но у людей мышление понятиями совершается с помощью слов, а жители Удаленной думают цветовыми тонами. И у нас, и у них мышление развитое. Но мы в мышлении опираемся на слова речи. Они – на зрительные образы цвета. Мы думаем о воде с помощью слова «вода». Они мыслят воду в виде сочетания девяти цветов. Во время мышления мы оперируем словами, у них же в голове мелькают представления цвета. Теперь, надеюсь, Вы удовлетворены?

Окс снял очки, тщательно протер их носовым платком и недоверчиво заметил:

- Вы сказали, что мышление у людей совершается с помощью слов. У нас многие ученые считают, что мы думаем без слов, чистыми мыслями. Слова – лишь внешняя одежда мысли. Мы к ним обращаемся лишь тогда, когда надо вслух передать что-то другому человеку. А наедине мысли в голове текут в чистом виде. Возможно, и жители Удаленной мыслят чистыми мыслями.

Шадров протянул руку к графину с водой, наполнил стакан, немного отпил и, пожав плечами, начал терпеливо объяснять:

- Человеческое мышление – речевое. Мы думаем с помощью слов. Связь мышления с речью сохраняется всегда, независимо от того, выражаем ли мы мысли вслух, пишем ли на бумаге, слушаем ли собеседника или думаем про себя, молча. Разница лишь в том, что когда мы думаем про себя, движения мускулов речевого аппарата ослаблены, и мы ничего не слышим. Специальные приборы подтвердили, что при мышлении происходчт движения речевых мышц. Мы как бы про себя беззвучно произносим слова. Думаем мы всегда на каком-то определенном языке. Спросите иностранных студентов, обучающихся в наших институтах, на каком языке они думают. Вы получите различные ответы. На лекциях они думают на русском языке, а когда пишут письмо домой – на родном.

Если человек в совершенстве владеет несколькими языками, то он, в зависимости от того, где находится, думает то на одном, то на другом языке.

Это, конечно, не означает, что на иных мирах мысль тоже должна выражаться словами. Вполне возможно, что в одном месте она выражается схематическими образами, в другом месте условными изображениями вроде геометрических фигур, в третьем – в форме математических знаков, в четвертом -  цветовыми тонами. Только оголенной, чистой мысли не найти нигде.

Различие в способах мышления не должно помешать разумным существам с разных миров понять друг друга. Мышление у всех разумных существ в космосе оперирует понятиями. Неважно, каким средством пользуется мышление – звучащими словами или сочетаниями цветов. Важно, что и те и другие хорошо выражают и передают мысли. Лишь благодаря этому нам удалось расшифровать цветное послание человеко-птиц.

- Мне кажется странным, - медленно произнес Андрей, - что разумные мыслят девятью цветами. Мышление десятью цветами дает больше возможностей. В природе ведь множество предметов и явлений, гораздо больше, чем цветных знаков.

- Разумные не всегда мыслили с помощью девяти цветов, - уточнил Шадров, - Сначала, когда они владели еще незначительным запасом понятий об окружающем их мире, предметы и явления обозначались ими сочетаниями из четырех цветов. Потом, когда знания человеко-птиц расширились, возникла необходимость в обозначении большего круга явлений. Разумные начинают пользоваться для обозначений семью цветами спектра, а затем мышление совершенствуется еще сильнее – добавляется белый и черный цвета. Комбинации из девяти цветов позволяют обеспечить более трехсот тысяч различных явлений, предметов и свойств. Этого оказалось достаточным для развитого мышления. К тому же многие предметы обозначаются не одним сочетанием, а несколькими. Разумные предполагают, что со временем их мышление будет совершаться с помощью десяти цветов. Добавляется еще один цвет – пурпурный. Тогда цветовыми сигналами можно будет обозначать миллионы различных предметов. Пока же в этом нет необходимости. И у людей на Земле словесных обозначений много меньше, чем окружающих нас предметов. Так человек способен различать до двухсот различных серых тонов, а называет он их все «серыми».

- Я сомневаюсь, - пробурчал Окс, - чтобы цветное мышление было удобным. В нем можно запутаться.

- Почему же, - возразил Шадров, - цветное мышление во многом даже удобнее, чем наше словесное мышление. Люди мыслят на различных языках, пользуются сотнями тысяч различных слов. По-разному звучит человеческая речь, по-разному изображается она на бумаге. Из букв любого алфавита можно составить бесчисленное множество сочетаний, но мы фактически пользуемся лишь немногими из них.

У жителей Удаленной все значительно проще – вместо десятков букв и звуков всего девять цветов. Простая перестановка их в различных сочетаниях позволяет обозначать и мыслить любой предмет, любое явление.

Александр Георгиевич кончил говорить и потер рукой лоб. Окс тяжело поднялся с кресла, прошелся по комнате и снова сел.

- Для меня остается загадкой, сказал он, - как они, человеко-птицы, общаются между собой. Допустим у них действительно цветное мышление, но как они тогда выражают устно свои цветные мысли, как разговаривают?  Не могут же они всякий раз писать друг другу записки с цветными знаками!

- У них вообще нет устной речи, они не разговаривают, - спокойно ответил Шадров. – Они передают друг другу мысли, прибегая к целенаправленным электробиологическим разрядам мозга. Во время мышления в головном мозгу разумных возникают электрические токи с различной частотой колебаний. Эти токи излучаются ими в пространство.

Биотоки мозга, по-видимому, передаются на расстоянии и у людей. В жизни широко известен факт чувствования взгляда. Если на человека, идущего по улице, сидящего в читальном зале или в театре кто-то пристально смотрит сзади, то человек невольно оборачивается и встречает взгляд. Надо думать, что это импульсы биотоков мозга концентрируются в зрительных клетках и действуют на другого человека.

У человеко-птиц биотоки мозга более сильные, чем у людей. Человеко-птицы обладают способностью концентрировать и передавать импульсы биотоков. Представление цвета во время думанья сопровождается у них посылкой каждый раз вполне определенного по длине волны импульса-разряда биотоков мозга. Этот импульс вызывает в голове других жителей Удаленной, на которых смотрит пославший импульс, представление того же цвета. Путем передачи на расстояние импульсов биотоков мозга различной длины волны, человеко-птицы молча, обмениваются своими цветными мыслями. Эти вызывающие представление цвета волны не рассеиваются в пространстве, а излучаются из глаз человеко-птиц узким целенаправленным пучком. Человеко-птицы не нуждаются в устной речи: в безвоздушном пространстве ею пользоваться нельзя. Цветные сочетания, выражающие мысли, легко, быстро и далеко передаются ими путем излучения биотоков мозга. Особенности жизни людей на Земле: воздушная среда, хорошо проводящая звуки и тонкий слух – способствовали возникновению звуковой речи.

У человеко-птиц жизнь сложилась по-другому.  Разреженный воздух плохо проводил звуки. Голосовой аппарат не был приспособлен для произнесения слов. Слуховые центры в мозгу не развивались. Поэтому мышление у них стало опираться на работу зрительных центров. Мышление у человеко-птиц оказалось неразрывно связанным с мощной памятью на цвета и со способностью посылать на расстоянии импульсы биотоков мозга.

VI. Гость вызывает удивление.

В НИИ языка и мышления ждали заседание Ученого совета:  на повестке дня стоял вопрос о местонахождении системы Белой звезды. Некоторые ученые считали, что планета Удаленная находится от нас не так уж далеко – расстояние не более, чем сто световых лет. Но и при этих условиях установить с ней радиосвязь или достигнуть на космических ракетах невозможно. Существующие ракеты непригодны для полета к звездам. Построить фотонную ракету в ближайшие десятилетия люди не смогут. Организовать радиопередачу за пределы Солнечной системы еще нельзя. Да и ждать ответных сигналов пришлось бы столетия. Оставалось попытаться определить местоположение Удаленной и наладить устойчивый прием телесигналов.

Заседание Ученого совета для всех представляло большой интерес. В институт съехалось много народа. Андрей тоже не преминул явиться. При входе в Круглый зал заседаний совета он неожиданно встретился с Тамарой Михайловной Нильской. Они знали друг друга по Антарктиде и были приятно обрадованы. Нильская сообщила, что интерес к далекому миру человеко-птиц затронул ее, и она не удержалась, чтобы не приехать на заседание. Они сели в первом ряду прямо против трибуны для выступающих. Члены президиума заняли места. Председательствовал профессор Шадров.

Нильская с любопытством разглядывала ученых, сидящих за столом президиума. Некоторых из них она знала. Но что это? – среди бледных лиц резко выделялась черная голова и лицо негра.

- Кто это такой? – тихо спросила она у Андрея.

- Это знаменитый профессор Окс, тот самый из Трестонской обсерватории, который первый принял сигналы из космоса, - прошептал в ответ Андрей.

Заседание началось. Один за другим на трибуну выходили маститые ученые и высказывали свои предположения о том, где находится Удаленная. Профессор Окс тоже попросил слово. Он выступил с сообщением о первых телевизионных сигналах из космоса.

Когда Окс поднимался на трибуну, Тамара Михайловна внимательным взором окинула его плотную, крепкую фигуру. Окс заговорил по-английски. Нильская быстро обернулась к Андрею:

- Его голос мне кажется очень знакомым. Не знаю, кого он мне напоминает.

- Мне Окс тоже показался очень знакомым, - прошептал Андрей в ухо Тамары Михайловны. – У меня все время такое впечатление, будто я когда-то видел этого человека, но где именно вспомнить не могу.

Оба опять начали смотреть на оратора. Вот Окс поднял руку, снял очки, протер их носовым платком и снова надел. Андрей услышал приглушенный возглас изумления. Он обернулся. Нильская, расширив глаза, высоко подняв брови, приоткрыв рот, не сводила взгляд с вытянутой руки профессора.

- Шрам на руке, полукруглый, в точности такой же, как у того на электроходе, какое совпадение – чуть слышно проговорила Тамара Михайловна.

Окс закончил речь и спустился с трибуны. Объявили перерыв. Взволнованная Нильская рассказала Андрею, что точно такой же шрам она видела на руке мистера Симпсона, когда возвращалась на электроходе «Урал» из Антарктиды.

- Шрам мне запомнился очень хорошо, - добавила Нильская, - потому что с ним был связан любопытный рассказ о снежном человеке…

При этих словах Андрей внезапно, по-ассоциации, вспомнил, как профессор Окс вздрогнул и изменился в лице, когда Шадров во время беседы упомянул о снежном человеке.

- Теперь я понимаю, продолжала Нильская, - что и голос профессора мне кажется похожим на голос мистера Симпсона. Да и фигура тоже. Поразительное совпадение!

Андрей ясно представил себе коренастую, плечистую фигуру Симпсона. Действительно, профессор Окс очень напоминает того инженера-геолога.

«Что-то это все очень непонятно и странно, надо поговорить с Шадровым» - подумал Андрей.

После окончания заседания Совета Андрей выбрал момент и подошел к Шадрову. Он рассказал профессору о наблюдениях Нильской. Профессор задумался. Иностранный ученый в последнее время начал удивлять и его. Окс проявлял повышенный интерес к тому, что его как астронома не должно было бы так уж привлекать. Он настойчиво пытался узнать, как жители Удаленной добывают и используют урановые руды, и нет ли у них заменителей урана. Шадров объяснил, что насчет этого в цветных письменах ничего не говорится. Гость выразил явное неудовольствие. Шадров почувствовал, что Окс ему не поверил. Это недоверие неприятно поразило Шадрова. Повышенный интерес гостя к «урановой тайне» насторожил профессора. Сообщение Андрея обеспокоило еще сильнее, хотя и показалось ему фантастическим. Шадров пошел к себе в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер.

- Следователь Николаева у телефона, - раздался голос в трубке.

- Здравствуйте. Это Шадров. Я прошу Вас завтра заехать ко мне в институт, есть новости, - сообщил профессор.  

VII. Разоблачение.

Следователь Николаева,  побывав у профессора Шатрова, отправилась в институт Рыбного хозяйства. Она застала там Тамару Михайловну Нильскую. Они уединились в одной из лабораторий и довольно долго разговаривали. Нильская рассказала о своих встречах с мистером Симпсоном и дала подробное описание его внешности.

Потом следователь посетила научную библиотеку, где получила биографические сведения о профессоре Оксе. Фотографию Окса в астрономических журналах и книгах обнаружить не удалось. Зато выяснилось, что он не только крупный ученый, но и хороший спортсмен — легкоатлет, теннисист, играет в волейбол и неплохо плавает. Еще раньше Николаева взяла у Шадрова несколько фотоснимков, на которых Окс был заснят во время приезда в Москву и затем за беседой с сотрудниками института. Следователь внимательно рассмотрела снимки. Окс на них скорее походил на боксера или борца, но никак не на легкоатлета.

Немного погодя Николаева появилась в специальной фотолаборатории следственных органов. Она вручила заведующему лабораторией фотографию Окса и попросила превратить его из негра в белого человека с вьющимися светлыми волосами и рыжеватыми бровями. Она пожелала также, чтобы с портрета были удалены усики и очки. Когда обработанный таким образом портрет был готов, Николаева спрятала его в портфель. На другой день утром она вызвала к себе Нильскую.

- Я покажу Вам сейчас портрет одного человека,- сказала Николаева, - постарайтесь определить, где и когда Вы видели этого человека?

- Следователь вынула из портфеля цветную фотографию. Нильская взглянула на нее и с недоумением промолвила:

-  Как же, я его сразу узнала: тот самый мистер Симпсон, о котором я рассказывала вчера. Как Вы так быстро достали его фотографию?

Николаева улыбнулась и приложила палец к губам:

- Это пока еще секрет.

* * *

Андрей Крутов сидел в кабинете следователя. Он только что рассказал о своей первой встрече с мистером Симпсоном в далекой Антарктиде. Краска стыда заливала его лицо. Маленькая, хрупкая женщина с синими глазами и коротко остриженными волосами осуждающе смотрела на него.

- Как Вы смогли при незнакомом человеке, иностранце, говорить о найденных в каменном оазисе цветных письменах? Это разглашение тайны, выдача секрета. Кто такой мистер Симпсон? Инженер-геолог! А он мог быть и замаскированным врагом. Вы же не были гарантированы от такой случайности. От студента Московского университета, да еще далеко за границей следовало ожидать большей осторожности, бдительности, а Вы допустили такую оплошность, проболтались о странной находке.

Андрей смущенно пробормотал:

- Он ведь не понимал по-русски. Он еще извинился, что не может беседовать со мной и начал рассматривать фотографии, да и Назаров с ним все время разговаривал по-английски. Он не мог понять, что я рассказывал Назарову.

-  Все равно, недовольно заметила следователь, - Вы должны были знать, что о секретных делах в присутствии посторонних ни на каком языке говорить нельзя. Незнание языка — порою уловка, которой пользуются, чтобы подслушать, раздобыть сведения.

Андрей помолчал, а потом ответил:

- Мы тогда еще как следует не прочувствовали, что о находке надо соблюдать тайну. Цветные письмена для нас были сведения, зашифрованные иностранной экспедицией. Мы даже оставили в шаре записку о том, что листы со знаками отправлены в поселок Центральный. Думали, что владельцы шара явятся за ними.

-  После этого Вы больше не встречали мистера Симпсона? - спросила следователь.

-  Встречал. Я его видел еще раз.

-  Когда и при каких обстоятельствах?

-  Во время погрузки ящика с цветными письменами на дизель-электроход «Урал».. Погрузка прошла не совсем удачно. Стальные тросы, на которых висел ящик с находкой, лопнули, ящик упал, деревянная обшивка разлетелась, но сама коробка не пострадала. Ее обвязали и подняли на электроход. Как раз, когда случилось это происшествие, подошел мистер Симпсон и очень изумился, что коробка не прогнулась и осталась цела.

Следователь сосредоточенно слушала Андрея.

-  Вы не удивились, что тросы лопнули?

-  Нет. Находка была очень тяжелая. Ее еле-еле вытянули подъемником из шара. Видимо, при погрузке не рассчитали прочность тросов. Не удивительно, что они лопнули.

-  А может кто-нибудь, нарочно подпилил тросы, чтобы коробка разбилась и видно было, что в ней содержится?

-  Что Вы! Для подпиливания стального троса требуется время, инструмент! Ящик находился у всех на виду. Кто бы на глазах у всех стал его подпиливать? Сразу бы заметили.

Следователь задумалась. Андрей решил было, что его сейчас отпустят, но следователь сказала:

- Погодите, я хочу Вам кое-что показать.

Следователь встала, подошла к шкафу и вынула из него оригинальную трость с ручкой в виде головы пингвина. Андрей узнал ее: это была палка, которую он видел в руках у мистера Симпсона перед отплытием дизель-электрохода «Урал».

- Вы узнали, кому принадлежит трость, - заметила следователь, - а теперь определите, чей это портрет?

Следователь подала Андрею цветную фотографию. С фотоснимка на Андрея смотрело улыбающееся лицо Симпсона.

Когда за Андреем закрылась дверь, следователь Николаева достала из ящика письменного стола стальной стержень толщиной с большой палец и положила его на металлический лист. Затем взяла трость с головой пингвина, приподняла ее, опустила клюв пингвина поперек стального стержня и двумя пальцами одновременно вдавила внутрь стеклянные глаза пингвина. С металлическим стержнем тотчас стало происходить нечто необыкновенное: он начал разламываться пополам и вскоре на столе лежали две отрезанные друг от друга половинки.

«Какова сила неслышимых звуков! - подумала Николаева. - Ультразвуковой генератор в голове пингвина делает свое дело. Теперь ясно, зачем Симпсону потребовалась трость с портативным генератором ультразвука. Направленный ультразвуковой поток легко режет самые твердые металлы. Не нужен ни напильник, ни пила.  Симпсон с успехом воспользовался тростью тогда, при погрузке ящика. Подошел к нему, приставил верх трости, нажал на глаза пингвина, и стальной трос незаметно надрезал. Никому не видно и не слышно. Погрузка прошла неудачно. Но ожидания Симпсона не оправдались. Ему не удалось разглядеть содержимое оранжевой коробки. Тогда он решил поехать на электроходе и познакомиться поближе с находкой».

Николаева вызвала своего помощника:

- Мистер Окс, наверное, еще не хватился исчезновения трости, - сказала она. - Вот, что значит нет привычки ходить с палочкой. Человек, привыкший опираться на палку, не оставил бы ее в гардеробной института. Пожалуйста, отнесите ее на место. Хозяин, несомненно, вспомнит о ней.

* * *

Помощник капитана дизель-электрохода «Урал» Борисов прибыл в Москву в научную командировку. Только он вернулся в гостиницу, где остановился, как зазвенел телефон. Его просили явиться к следователю. Недоумевая, зачем он мог понадобиться, Борисов вызвал такси и поехал. В кабинете следователя его встретила женщина небольшого роста с коротко остриженными волосами.  «Следователь Николаева» - вспомнил Борисов дощечку с надписью у входной двери.

- Товарищ Борисов, - обратилась к нему следователь, - меня интересуют подробности ободном   лице, с которым Вы познакомились на электроходе. Я имею в виду мистера Симпсона. Вы его не забыли?

-  Нет. Он был довольно приятный собеседник. Хорошо играл в шахматы. Мы с ним сыграли не одну партию, пока «Урал» достиг берегов Австралии.

-  Что еще Вы можете о нем сказать? Вы не замечали странностей в его поведении?

-  Нет. Он совершенно нормальный человек. Знающий инженер.

-  На каком языке вы беседовали?

-  По-русски он не говорил. Я владею английским.

-  Не пытался ли он в разговоре узнать что-либо о цветной шифровке?

-  Нет. Он держался исключительно корректно. Мы беседовали об Антарктиде, о путешествии, об искусстве. О находке речи не было.

-  С Вами ничего не случалось после таких бесед, Вы ничего не теряли?

Борисов с недоумением посмотрел на следователя.

-  Нет, ничего не терял. А разве возникли какие-то подозрения?

-  Пока выясняем, выясняем,- уклончиво ответила Николаева.

На некоторое время установилось молчание. Потом Николаева продолжила.

-  Ну, вспомните, все ли всегда было в порядке?

Борисов нахмурился, сжал рот, сдвинул брови.

-  Вроде, все было на своем месте. Да, вспомнил, однажды он угостил меня сигарой, от которой я чуть не потерял сознание. Но это естественно — я не курю сигар.

Николаева оживилась, глаза ее заблестели.

-  И долго Вы были в обмороке?

-  Не знаю, наверное, не долго, голова закружилась. Потом, когда вышел на свежий воздух — все прошло.

Николаева поняла ловкий ход Симпсона. Он усыпил помощника капитана дымом ядовитой сигары. За это время обшарил его карманы — добыл какие-то сведения.

- Что было у Вас с собой в карманах?

Борисов спокойно перечислил:

- Документы, два-три письма от родных, запечатанный конверт без адреса с письмом для профессора Шадрова. Все было в полной неприкосновенности. Письмо Шадрову я вручил, когда приехал в Москву.

«И не знал, что его наверняка изучил второй игрок в шахматы» - добавила про себя Николаева.

-  А какие предметы были у Вас с собой? - спросила следователь.

-  Спички, коробка папирос, расческа, зеркальце, ключи от каюты и служебных помещений.

-  Ключи не исчезли?

-  Нет. Они были в полной сохранности.

-  Вы не замечали, не пытался ли кто-нибудь в Ваше отсутствие проникнуть к Вам в каюту и открыть коробку с цветным шифром?

-  Ничего подозрительного я не замечал. Уверен, что ящик с находкой никто не трогал.

-  А откуда Вы это знаете?

Борисов самодовольно улыбнулся:

- Мною была установлена секретная сигнализация. Крышку ящика соединили с фотоэлементом. При нажатии на кнопку коробки и попытках открыть крышку неизбежно поступили бы сигналы тревоги. Даже коврик с ящика снять было нельзя — он тоже был соединен с сигнализацией. Но сигналов не поступало, фотоэлемент не зарегистрировал открываний. Коврик с места не сдвигали.

Николаева снова задумалась. Вряд ли Симптон мог удержаться от соблазна проникнуть в каюту помощника капитана, тем более, что в руках его некоторое время находился ключ от каюты. Борисов же часто отлучался на вахту. Но сигнализация! Она молчала.

- Сигнализацию можно было заметить? - спросила следователь.

-  Нет. Она так устроена, что со стороны ее обнаружить было невозможно.

-  Какие предметы носил с собой Симптон? Фотоаппаратом он пользовался?

-  Фотоаппарата я у него не видел. А бинокль он носил. Правда, что за бинокль, не знаю. Бинокль утонул.

-  Как утонул, непонятно?

-  Случайно. Мистер Симпсон нечаянно уронил его за борт. Это случилось вечером сразу же после окончания моей вахты накануне прибытия в Австралию.

Борисов рассказал о том, как был потерян бинокль. В сознании Николаевой промелькнула мысль — был ли это бинокль?

Она вспомнила лекцию полковника органов безопасности, прочитанную для следователей. Полковник сообщил, что за рубежом года два тому назад изобрели портативный аппарат, испускающий особые пронизывающие лучи. Принципы работы аппарата держались в тайне. Во всяком случае, любой предмет, освещенный этими лучами, становился видимым насквозь, и через смотровые стекла аппарата можно было увидеть содержимое сейфов, ящиков, чемоданов и футляров с документами. Но реализовать изобретение не смогли. На квартиру изобретателя напали. Он был убит. Аппарат, чертежи и все бумаги, связанные с изобретением оказались похищенными. Ходили слухи, что изобретением воспользовалась одна крупная заокеанская компания. Возможно, в бинокль Симпсона был вмонтирован именно такой аппарат. Тогда и сигнализация оказалась бы бесполезной. Недаром Симпсон постарался уронить бинокль за борт, когда возникла опасность, что Борисов будет его разбирать.

В конце беседы следователь достала цветную фотографию. Борисов опознал преобразованный портрет, также как до него Андрей Крутов и Нильская. Оставалось показать фото лейтенанту Афанасьеву. Зрительная память у лейтенанта оказалась неплохой: он узнал на фото того туриста в черном, который когда-то ускользнул перед самым его носом.

*  *  *

В тот же день Николаева вновь заехала к профессору Шадрову и коротко с ним переговорила. Два дня спустя ректор Трестонского университета Луис получил запрос от профессора Шадрова с просьбой сообщить о здоровье Ульяма Окса. Еще через пару дней на столе профессора Шадрова лежала ответная фототелеграмма из Трестона. В ней говорилось:

«Профессор Окс длительное время находился на излечении в частной клинике мистера Грея. В результате неправильно поставленного диагноза лечение затянулось. Сейчас он выписан из больницы. Поездка к вам задерживается из-за необходимости восстановить утерянные документы».

Прошло еще несколько дней. Рано утром в одной из московских гостиниц широкоплечий негр с перекошенным от злобы лицом нервно ходил взад и вперед по мягкому ковру, устилавшему пол комфортабельного номера. В руке он держал листок с расшифрованным текстом телеграммы. Негр сжал кулак и швырнул скомканный листок на пол. Потом подошел к туалетному столику сел и стал заниматься странным делом: разложил перед собой несколько флаконов с темной жидкостью и начал тонкой кисточкой наносить коричневую краску себе на лицо, шею и грудь. Затем убрал склянки, нагнулся, поднял скомканную телеграмму, расправил ее и снова прочел:

«Немедленно уезжайте. Черный документы получил. Сегодня вылетает в Москву».

Широкоплечий вскочил и бросился к чемодану, стоящему у кровати. В этот момент раздался настойчивый  стук в дверь. Широкоплечий открыл ее. Двое незнакомых людей в штатском окинули его беглым взглядом. Один из них вынул и приоткрыл маленькую книжицу. И хотя на документе было написано по-русски, широкоплечий изменился в лице. Его рука с кривым шрамом на кисти схватилась за ворот рубашки. Ему стало душно. Карьера мистера Лайка закончилась.

*  *  *

На Внуковском аэродроме Москвы собралась небольшая группа людей. Профессор Шадров, его сотрудники, корреспонденты газет встречали выдающегося зарубежного ученого Ульяма Окса.   Андрей и Лева тоже находились среди встречающих. Вот в небе показалась блестящая точка. Серебристый реактивный самолет приближался к столице. Большая птица снизилась и подрулила. Открылась дверь самолета, и показалась стройная подтянутая фигура профессора. Его тонкое коричневато-черное лицо озарилось искренней радостью. Позади его выглядела голова белой девушки — помощницы профессора Элен Прайд.

Шадров приблизился к самолету. Он был твердо уверен, что на этот раз никто не помешает ученым. Совместными усилиями они проникнут дальше — в  неисчерпаемые тайны населенных миров.